Процесс приобретения личного автомобиля в Советском Союзе, в условиях нищеты большинства граждан, всегда сопровождался трудностями: отсутствием достойного выбора, ожиданием (иногда многолетним) своей очереди, сбором бессмысленных справок.

Но тридцатые годы отличались особой суровостью: разрешение на приобретение машины в личную собственность требовалось получить у большевицкой номенклатуры, написав соответствующее прошение.

В совдепии распределением автомобилей ведал экономический совет при совете народных комиссаров – именно туда стекались все заявления, не только от творческих личностей, но и от шахтеров, комбайнеров, инженеров, военных и всех, кто хотел приобрести машину. Председателем «совнаркома» в тридцатые годы был Скрябин (по партийной кличке Молотов), и большинство прошений адресовано ему, а также зампреду СНК и одновременно наркому внешней торговли Микояну: они вдвоем и решали, кому дать разрешение, а кому нет.

Нередко простаки писали самому Джугашвили, сопровождая просьбы клятвами в любви к «отцу народов», а художник-иллюстратор Константин Ротов, например, не придумал ничего лучше, как попросить разрешение на машину у генерального прокурора Вышинского. Работники наркоматов просили у своих начальников. Но всё равно все эти прошения попадали в экономсовет к Скрябину (Молотову) и в совнарком к Микояну.

Подобных прошений в архивных делах – десятки. Кроме машин, у «вождей» просили запчасти и резину – все это относилось к дефициту и распределялось директивно.

Ответы чаще всего положительные, а отказы не поддаются логическому объяснению, причём отказывал чаще Скрябин (Молотов), а Микоян разрешал почти всегда. Но даже официальное разрешение от экономсовета не означало получение автомобиля – их банально не хватало на всех, по советской пословице: «кто не успел – тот опоздал».

Как Леонид Утесов покупал Ford

Прошение Утесова датировано 9 мая 1939 года, но за два месяца до этого Леонид Осипович обращался в Главное таможенное управление НКВТ с просьбой разрешить покупку машины, непременно импортной и желательно Ford 8-го выпуска (певец не понимал, что V8 – это 8-цилиндровый мотор, а не восьмая версия) 1934-1937-х годов. Аргументировал это Утесов тем, что “по роду своей деятельности нуждается в средствах передвижения”, но, судя по отсутствию сопроводительных документов, его заявление относительно “Форда” осталось без ответа.

Тогда Утёсов снизил уровень понтов, и попросил ГАЗ М1:

Обмен репликами между Микояном и Скрябиным (Молотовым) разрешился для Леонида Осиповича Утесова благополучно: “Как быть?” – “Надо дать (за плату)”.

В общем, ему разрешили приобрести автомобиль ГАЗ-М1 за наличный расчет. Отпускная цена на “Эмку” в 1939 году была 9500 руб. Для сравнения: среднемесячная заработная плата рабочих и служащих во второй половине тридцатых годов составляла 300-350 руб.

Получил ли Никита Богословский личный автомобиль

О своей жизни в то время Никита Богословский рассказывал в одном из интервью: “Благодаря кино и эстраде получал большие по сравнению с общей массой населения деньги. В молодые годы был абсолютным пижоном. Шиковал. Если заказывал номер в гостинице, то не ниже трехкомнатного люкса. Когда я жил еще в Ленинграде и приезжал в Москву на съемки, то останавливался в гостинице “Националь”. Чтобы ехать обедать в “Метрополь”, вызывал интуристовскую машину “Линкольн””.

Ответ “абсолютно счастливому” Никите Богословскому из Экономсовета Совнаркома пришел 27 июля в Ленинград и был отрицательным: “В связи с тем, что легковые автомашины в настоящее время для индивидуальной продажи не выделяются, – Вашу просьбу о продаже Вам одной легковой автомашины удовлетворить не представляется возможным”.

А вот кинорежиссер Сергей Эйзенштейн всегда писал прошения на имя Скрябина (Молотова) и никогда не получал отказа, даже когда попросил просто обновить свою “Эмку”, которая “пришла в состояние достаточной непригодности”. Скрябин (Молотов) начертал резолюцию “За”, добавив в скобках “за плату”, а 13 июня Эйзенштейну отправили извещение с положительным решением. Но машину он не получил по своей же вине – уехал на съемки фильма “Ферганский канал”, а когда вернулся, то “Эмки” закончились.

Как Любовь Орлова и Григорий Александров хотели «Бьюик»

Обращаться за разрешением в высшие инстанции требовалось даже при покупке подержанного автомобиля с рук, как это сделали Григорий Александров и Любовь Орлова. Самая звездная пара Советского Союза в 1939 году решила приобрести подержанный “Бьюик” у находящегося в СССР американца Брауна, описав в письме всю сложность ситуации с подобными сделками. Резолюции Микояна на этом прошении нет, но, судя по тому, что в дальнейшем “Бьюик” еще раз упоминался Александровым и Орловой в другом прошении, машину они купили.

Не прошло и года, как Александров и Орлова снова обратились к Микояну с просьбой о разрешении купить автомобиль, на этот раз уже советский и новый. Видимо, “хорошо действующая авто-машина” из прошлого письма не оправдала себя, превратившись в “старую машину марки Бьюик”, которая требует замены спустя “много лет”. Причем машину они хотели не какую-то, а ГАЗ-11-40 – это престижный фаэтон с откидным верхом и 6-цилиндровым мотором на базе ГАЗ М1.

Но дело уже шло к войне, 6-цилиндровые фаэтоны были редкостью, и как-то тема замылилась.

А вы еще удивляетесь Никитосу Мигалкову.