Из Украины делают концлагерь

Мы беседуем с Вазгеном Липаритовичем Авагяном о перспективах «русского мира» на Украине. Вазген Липаритович считает, что перспективы «русского мира» пока мрачны, но он единственное, что имеет – перспективу. Остальные направления украинской жизни – тупики и суицидальные капканы. Они связаны как с общей обречённостью западной модели псевдоразвития, так и с особыми патологиями местности, умножающими деструктивное содержание западной модели. Скорее всего, полагает Авагян, повторится история гибели Римской империи, когда погибла на самом деле только Западная римская империя, а Восточная (Византия) сохранилась и развивалась непрерывно в Третий Рим.

Но это отнюдь не гарантированный исход: чтобы стать устойчивее гибнущего Запада, России нужно выйти из ничтожества, в корне изменить экономическую систему, наладить духовную жизнь. Иначе Россия полетит в пропасть вслед за Западом «прицепом». А Украина полетит не прицепом: она, наоборот, привязана спереди, и уже летит в «тёмные века» беспросветного варварства самого раннего и грубого средневековья…

– Все системы на свете делятся на самостоятельные и управляемые, – говорит Авагян. – Если говорить о странах, то подлинная самостоятельность требует от них громадности, гигантских сил и средств.

По сути, самостоятельными странами являются только нынешние члены Совбеза ООН, да и то не все. Их потому и выделили принимать важнейшие для планеты решения, превратив, по сути, в верхнюю палату над безответственным многолюдным «парламентом» простых членов ООН. Мол, все страны равны, но есть те, которые ровнее. И обижаться тут не стоит – это жизнь и реальность. Все страны, кроме стран-членов Совбеза – это управляемые извне страны.

Но управлять можно по-разному. Существует покровительственное управление, связанное с самопожертвованием, родительством управляющего. Оно не наносит управляемым ущерба и даже наоборот – даёт им многое сверх их заслуг.

Существует прагматическое управление. Оно никаких чувств к управляемым не испытывает, но признаёт в них хозяйственную ценность, а потому избегает наносить им чрезмерный ущерб: это невыгодно. Отношения управляющего центра и управляемой им страны строятся на основе взаимовыгодного партнёрства.

Существует управление утилизирующее – агрессивно-эгоцентричное, рассчитанное на краткосрочную поживу любой ценой. Оно утилизирует управляемых, сживает их со свету с целью получить быструю сверхприбыль, выжав из управляемых всё, что только выжимается. Но и это не самое страшное.

Существует ещё управление эмофобическое – связанное с властью, остро ненавидящей и панически боящейся объекта управления. Это концлагерный стиль руководства. Управляемые оказываются в «лагере смерти», где из них даже очевидную выгоду отказываются извлекать – лишь бы ускорить их уничтожение.

– Ну, можно проще сказать: существуют типы управления «отец-сын», «начальник-подчинённый», «господин-раб» и «палач-жертва»…

– Совершенно верно. Давайте с вами подумаем, в какую ситуацию попала Украина. В России она находилась под покровительственным управлением, в качестве привилегированной подчинённой окраины. Избаловавшись в таком статусе «капризной дочери», она постоянно смешит мир попытками обрести «новую мать» в Европе и США.

Эти смешные бесконечные претензии украинствующих к Западу, – мол, «вы нами правите, вы нам должны», – идут из матрицы отношений с Кремлём. Капризная дочь России, сбежавшая из дома с залётным гусаром, думает на полном серьёзе, что её будут баловать пряниками, как в родительском доме. Но беда в том, что Украина не попала под покровительственное управление. И даже под прагматическое управление она не попала. Она попала под утилизирующее управление с ярко выраженными элементами эмофобического.

Если Кремлю Украина подчинялась, как дочь, то Капитолию она подчиняется, как узница Бухенвальда – лагерному коменданту.

– Не преувеличиваете ли Вы?

– Нет. Пора познакомиться с железным лязгом логики. Тех, кто не хочет жить, не приглашаю. Остальным – добро пожаловать в реальность!

Запад – это капитализм. Капитализм – это хищник. Хищнику нужно мясо. Мясо ему нужно каждый день. Согласитесь, нельзя накормить хищника впрок, нельзя накормить его один раз и навсегда. Как бы плотно хищник ни поужинал – на следующий день его снова будет терзать голод.

Капитализм – это система, которая постоянно, каждый день, ищет лимитрофы. Лимитрофы – это источники питания, кто не знает. Лимитроф выжирается, после чего нужен новый лимитроф. Если хищник уничтожит все лимитрофы, то он окажется на положении льва в пустыне. Лев начнёт голодать, как он начал в 1913 году, как он начал в 1929 году («великая депрессия») – и либо у него будет большая удачная охота (мировая война), либо он сдохнет от истощения тканей.

Если плановая экономика социализма есть раскрытие линии земледелия и скотоводства (планового выращивания растений и животных), то, что есть капитализм? Это раскрытие линии охотников и собирателей. И охотник, и собиратель не выращивает себе пищу, он её ищет в готовом виде. Это очень удобно для всех, кто ненавидит систематический труд, но очень опасно: а вдруг дичь или съедобные коренья не попадутся в очередной раз? Ведь никаких планов на завтрашний день охотник и собиратель иметь не может, планы ему диктует охота и собирательство.

– Понимаю вашу логику… В вечно голодное племя каннибалов сбежала из дому раскормленная в СССР дочка Украина… И надеется там укрыться от «родителей-тиранов»…

– И она там укроется, только, видимо, уже навсегда и в разжёванном виде. Капитализм – ненасытен. У денег нет качества, их количество – вот их единственное качество. Поэтому умножение количества денег никогда не надоедает тем, кто их умножает.

Но если капитализм ненасытен – значит, он всегда голоден. Он будет жрать и жрать – всё, до чего может дотянуться, и каждое утро он будет догрызать недоеденное, надкусывать новое – пока не умрёт или не будет убит.