Этот не совсем обычный материал – взгляд «с той стороны», со стороны противника. Или, если быть точным, со стороны тех, кто на противника и надеется, и одновременно злится. Короче говоря, украинский волонтер рассказывает о том, как подшефные вояки быстро научились делать бизнес на собираемых «всем миром» ништяках. При этом, что особенно обидно нашему волонтеру, они никак не собираются повышать свою реальную боевую эффективность. Итак, наш рассказ – от первого лица. Изначально это была переписка в фейсбуке, но для большей читабельности текст был переработан в связный рассказ.

«Я начал помогать армии в мае 2014 года. Тогда как раз появились первые репортажи о быте военных под Славянском, когда у них не было не то, что бронежилетов и средств связи, а даже – тупо – туалетной бумаги. Попробуйте повоевать с грязной ж*пой, кстати сказать! Я когда-то принимал участие в устройстве благотворительных аукционов в среде мелкого бизнеса, помогали одной семье с детьми, у которых кормилец погиб. То есть, был небольшой опыт, и главное – не было стыда у кого-то что-то просить на благие цели.

В общем, опущу всю нашу техническую сторону работы: как собираем, у кого, как везем. Все это подготовка к самому основному – попаданию долгожданных ништяков в руки адресата, бойцов на фронте. Хочу сосредоточиться на том, как все это используется и как, в итоге, к нам и нашей работе стали относиться.

Для начала скажу так: пока волонтеров было мало, их помощь ценили. Потому что вояки понимали: будут требовать невозможного или как-то засветятся с нецелевым использованием подаренного – все, конец сказке. Поэтому тогда мы совместно, коллегиально обсуждали что привезти. Собирались в кружок волонтеры, солдаты, офицеры и начинали высказывать пожелания: нужны бочки для воды, рации, такие-то лекарства, такие-то хозвещи. О пресловутых тепловизорах тогда даже не заикались. И мы, в свою очередь, понимали, что нам не втирают очки, а в последующие разы могли контролировать, что уже есть, и чего нету. Все было относительно вменяемо, и мы скорбели, что у нас постоянно не хватает средств на то, чтобы покрыть все нужды. Потому что армия была реально голая и босая. В прямом смысле – обуви не было нормальной.

Чем дальше – тем страньше и страньше. Так как внимание всех волонтеров было сосредоточено на частях с передовой, то одну часть поневоле стали «опекать» несколько, а то и целая куча, волонтерских групп. И мы очень скоро заметили, что многие наши подарки, особенно ценные, просятся уже при наличии предмета. То есть, просят у нас обувь – бундесовские ботинки. Окей, привозим. А спустя некоторое время коллеги из другой группы нам хвастаются: вот, весь такой-то взвод такого-т бата обеспечили американскими берцами. Мы им: как?! Мы же им 40 пар ботинок давали две недели назад. Немая сцена. Короче, и американские, и немецкие берцаки были по «Новой почте» отправлены в ридны хаты, и там проданы через OLX или на рынке.

Потом такие случаи были со всем ценным шмотом: биноклями, рациями, разгрузками, рюкзаками, касками. Теми же приборами ночного видения, прицелами… Идешь в ближайший к части ломбард и строго просишь показать залоговые вещи. Там только что автоматов не было, а так – сплошь военный ассортимент.

Тут нужно понять, что меня бесит больше всего? Я бы мог понять, если бы нас надували командиры – типа, до солдат через вороватого начхоза бы не доходили вещи. Но так нет же! Все солдаты радостно и бодро продавали наши подарки, которые мы вручали им лично в руки по их просьбам. При этом, бывало, если их уличали, начинали отмазываться: пока мы тут, наши семьи там без кормильцев, мы им так хоть чуть возможность заработать даем. Отлично, слов нет! Я не удивлюсь, если они так и горючку сливают и продают, и БК, и саму технику. Впрочем, чему удивляться… Были случаи. И все ради голодных детей.

И со временем стало зверски злить вот какая деталь: им все мало. Даже тем, кто не толкает наши вещи налево. Им все мало: коллиматоров, раций, бронежилетов. Такое ощущение, что солдаты все это коллекционируют, а не применяют. Ходят как спецназ SWAT, или, точнее, как богатенькие страйкболисты, а в бой совсем не рвутся. Тошнит уже от вечных кличей в ФБ: прекрасному снайперу нужна новая СВД за 3200 долларов! Твою мать, какие 3200?? Вон, Ремингтон 700, она же американская армейская М 24, в магазе стоит порядке полутора тыщ баксов, ну прицел еще 500. Так это реальный ствол! А та СВД – ей цена в три раза ниже. Так и хочется сказать: вон, во Вторую Мировую снайпера как-то набивали фрагов с мосинками и маузерами. Давай я тебе, друже, подарю мосинку с нормальным прицелом, и все вместе это уложится баксов в 700-800? Нет, не стильно? Фоткаться с ружжом хочешь?

Военные постоянно придумывают отговорки, чтобы не воевать. Постоянно. То им не воются ибо мало коллиматоров, то бронежилеты жмут, то «гранаты не той системы». Было одно исключение: одна из полудиких частей «Правого сектора», которая вообще было вооружена с бору по сосенке: охотничьими карабинами, восстановленными из ММГ ППС и ДП-27, какими-то самодельными обрезами. Но они воевали азартно, постоянно искали, как нанести урон врагу, всеми способами. Только быстро кончились.

И еще деталь, которую я считаю принципиальной: наши военные категорически не готовы умирать. За редким исключением. То есть, мотивированных частей – очень мало. Вся наша деятельность, она по сути направлена на выправление основной подсознательной травмы украинских солдат: как бы нам получить такое техническое превосходство над врагом, чтобы раз и навсегда, ультимативно, его превзойти и победить вчистую и влегкую. О том, что можно побеждать и другой тактикой: тактикой готовности нести потери, как это делали немецкие парашютисты на Крите (я не нацист, просто люблю историю) или как брали Берлин красные войска.

Блин, что бы сказали Жуков и Конев, если бы им рассказали, как мы стоим в Авдеевке и Марьинке, и даже не суемся дальше?! Думаю, они бы долго издевательски ржали… А наши ждут, пока им «Джавелины» пришлют, то-се… Вся наша армия – это как женщина-бревно: все ей мало предварительных ласк. Уже ее обцеловали во все места. А отдачи – по-прежнему ноль. Лежит бревном…»
Григорий Игнатов

Источник