Утонуть от собственной тупости

-Наши современные проблемы не имеют экономического разрешения. — убежден наш постоянный автор и создатель дисциплины «Социопатология» Александр Леонидов. — Точнее говоря, они имеют вполне очевидное экономическое решение – поправился он — которым, однако, в силу сложившихся обстоятельств, никто не может, и не хочет, и не в силах воспользоваться. Это не парадокс: когда экономическое решение проблемы всем прекрасно известно – а им, тем не менее, никто не занимается, значит, экономического решения нет, говорить о нём бессмысленно, проблема ушла уровнем глубже…
— Куда именно она ушла?
— На уровень социопатологии. Если машина застряла в грязи, и все понимают, что её нужно вытолкать оттуда, но никто не может и не хочет начать выталкивать – значит, выход не в констатации необходимости выталкивания.
А в том – чтобы найти для этого силы, исполнителей. Когда совершенно очевидно, что нужно делать, и все это знают, все формально соглашаются – но никто ничего не начинает делать – значит, между теоретическим уровнем сознания и практической мотивацией произошел разрыв. Теория в данном случае мертва – потому что разлучена с практикой, а практика мертва – потому что теоретически не осмысляется.
Мы не делаем того, во что верим, и одновременно не верим в то, что делаем. В итоге и вера наша без дел мертва, и дела наши носят характер бессистемной, бессмысленной суеты и не складываются во что-то связное, поступательное.
— Приведу практический пример: полный консенсус общества на предмет необходимости деельцинизации. Последней к этому консенсусу нехотя примкнула и российская власть, и это стало, в буквальном смысле слова, мнением всех. Но никто не занимается деельцинизацией. Наоборот, возводятся всякие «Ельцин-центры», то есть общество, достигшее полной солидарности в убеждениях – живет вопреки своим убеждениям!
— А это очень близко к клинической картине шизофрении… На самом деле современная власть РФ критикует ельцинизм не только потому, что таково мнение всего общества. По той же причине большевики, долго призывавшие солдат к дезертирству, и выстроившие из массового дезертирства свою власть – после вынуждены были бороться с дезертирами уже в своей армии. Тут понимаете, какое дело? На распаде можно взлететь, но на нём нельзя удержаться. А ельцинизм – это распад и разложение крайних, предельных, вызывающе-откровенных степеней, даже без фигового листка какой-нибудь революционной романтики… Ельцинизм – страшное наследие нынешней власти, от которого она вынуждена избавляться под давлением инстинкта самосохранения. Она, конечно, не хочет, она ездит на открытие ельцинских центров – но она вынуждена снять хотя бы наиболее уродливые и враждебные жизни стороны ельцинизма. Это опасный процесс для власти.
— Почему?
— Потому что если ты сделал власть на призывах к дезертирству солдат с фронта, взбаламутил солдатню, и она пошла за тобой, а потом ты начинаешь осуждать дезертирство, карать дезертиров – то твоя власть делегитимизируется. За тобой ведь шли именно как за предводителем дезертиров, шли пьянствовать, мародёрствовать и разбойничать – а вовсе не как за новым государство-устроителем.
В глазах твоей паствы ты – разрушитель государства, и неизвестно, как она отнесётся к новому образу державника. Это к вопросу о сложных отношениях Путина с его «элитами» и «элит» с Путиным. Если пахан призывает вдруг братву чтить Уголовный Кодекс – ещё неизвестно, чем это для пахана кончится в «приличном лагерном обществе»…
Эрэфия – это кусок России, вырванный из России в рамках мародёрского дерибана, и она не хочет вырастать обратно в Россию. Ельцин умер – но породивший его КРИЗИС ЦИВИЛИЗАЦИИ никуда не делся, мы имеем дело с проблемами цивилизационными, а не узкими политическими, экономическими, информационными и пр.
-Ведь Ельцин – это вовсе не реформатор, и не творец нового мира, новых отношений. Он и его режим – по-своему уникальны, потому что они вообще ничего не создали. Ельцинизм – это бешеная шимпанзе в буфете с фарфоровой и хрустальной посудой. Речь шла о голом и тупом разрушении – брежневской экономики, горбачевских «свобод» (невелика им цена, но и их создал не Ельцин, а его предшественник!), о совершенно примитивном мародёрстве, сопряженном с крайними степенями вандализма и хулиганства. Но именно предельная примитивная тупость проекта помогла Ельцину мобилизовать в свою поддержку огромные массы социопатов, которые с тех пор и стали базовой основой пост-советских режимов…
-Я уже говорил и писал, что социальный дегенерат имеет т.н. «обратно-оценочное зрение», то есть у него противоположный взгляд на добро и зло, красоту и уродство, полезное и вредное, и т.п. То, что в обществе нормальных цивилизованных людей сочтут за омерзительную выходку – в обществе социальных дегенератов примут на «ура!». Мы говорим о разрушении экономики, и особенно её долгосрочных перспектив с негодованием, и порой даже не понимаем – а как иначе?
У социальных же дегенератов с их «обратным взглядом» разрушение экономики вызывает восторг, а разрушение долгосрочных перспектив – особенно бурный восторг. Гунн или вандал наслаждаются разрушением того, что у цивилизованных людей вызывало наслаждение в целом, неповреждённом виде.
— Социальный дегенерат понимает, что у него вся оценочная система наоборот?
— Их две группы, одна группа не понимает, и полагает, что творит благо в таком странном формате… Был такой фильм про маньяка, который убивал своих жертв, а сам рыдал над ними и уверял покойников: «Ты пойми! Наказание необходимо!». Другая группа всё прекрасно понимает, но настроена нюхать «цветы зла». Одну группу я называю «дезориентированной», а другую – «антиориентированной». Опасны обе, какая больше – судить не берусь…
-Можно ли говорить, что Ельцин и ельцинизм сделали ставку на разложенцев и не проиграли? Что это было по своему гениальное интуитивное угадывание кризиса, надлома на базовом уровне цивилизации?
-Безусловно. Если бы не цивилизационный разлом – Ельцин вообще бы не возник, или, в любом случае – окончил дни свои в тюрьме. Никакое нормальное, цивилизованное общество такого питекантропа с его бандами приватизаторов над собой бы не потерпело. Ельцин стал одновременно и продуктом, и возмездием разложившемуся и сгнившему мозгами обществу, отчаянно искавшему порока и скверны, растленному и полоумно-кликушествовавшему.
Это общество социальных дегенератов сформировало культ злодейства, вело отбор на пьедестал злодеев, и отобрало туда в итоге самых отмороженных. И это общество, в отличии от Ельцина, оно же никуда не делось…
— Ну, некоторое протрезвление всё же произошло, и в низах, и в верхах, кое-что люди начинают о жизни понимать…
— Если бы это было не так – мы бы с Вами здесь не разговаривали, да и вообще по-русски больше было бы некому разговаривать. Тем не менее наше общество очень больно, и больна не его экономическая, бытовая плоть, а социопсихическая кость гниёт…
Как говорит поговорка – «были бы кости, мясо нарастим», и она идеально подходит к описанию экономических проблем. Дайте мне здоровое общество – и я без труда построю в нём великолепную экономику. Но никто ведь не даст мне здорового общества, и вам не даст, потому что неоткуда его взять.
-Что вы имеете в виду под здоровым обществом?
— Вот, допустим, нас всех заперли в одной комнате. Или в лифте мы застряли. Мы – несколько человек, стало быть, общество, или его модель. Что мы будем делать?
Мы вот с вами, как цивилизованные люди, начнём беседовать, обмениваться мнениями… Если надолго застряли – поделимся припасами, которые имеем…
А вот молодые парни, запертые по призыву в казармах, устраивают там чудовищные кровавые оргии дедовщины… То же самое и уголовники, когда их на зону запирают…
Я разговаривал с одним тюремным священником, он высказал интересную мысль: «самое страшное наказание в тюрьме – не сама тюрьма. Самое страшное в тюрьме – это то общество, которое эти греховные люди сами для себя создают. По собственному почину, администрация их не заставляет! И они так терзают, так истязают друг друга, как никакие конвоиры их истязать бы не смогли да и не рискнули…»
-То есть больное общество воспроизводит вокруг себя социопатологические реалии общественных и экономических отношений?
— Да, и большая их часть создана не под давлением администрации, а по собственному почину, по зову больной души… Это не навязанная людям деспотия, а их внутреннее самовыражение… В этом и проявляется кризис цивилизации, которая, по сути – приоритет общественного блага над личными интересами. Разные цивилизации совершенно по-разному понимают общественное благо, тут разночтений полно – но собственно примат общественного над личным никакая цивилизация отрицать не может, иначе рассыплется. Какое здание было самым красивым, прочным, долговечным в русской деревне? Храм! То есть дом, в котором никто из деревенских не живёт! Сами жили в срубах, а Богу строили каменные палаты… «Купола в России кроют чистым золотом...»
Когда они так поступали – причем на уровне инстинкта – они были цивилизованными людьми. Умели они читать-писать или не умели, дело десятое. Уж ХХ век показал нам вдосталь образы варваров-граматеев и дикарей-академиков! Цивилизация – это способность значительной массы людей жертвовать личными интересами ради какого-то абстрактного идеала, священного символа. Оттого героями любой цивилизации становятся мученики за её идеалы.
-А количество прочитанных книжек?
-Понимаете, эгоист – всё прочитанное истолкует всё равно по своему, и конечным продуктом его деятельности всё равно станет каменный век – если ему не помешать «самореализовываться». И чем больше он книжек прочел – тем быстрее он вам каменный век организует, так что в числе молитв должна быть и «молитва о малограмотности эгоистов».
— Советские эгоисты, разрушавшие СССР, к сожалению, были весьма образованы, об этом советская власть позаботилась.
— Здесь уместно выражение – они были «растлены знанием», эрудиция приоткрыла для них библейскую «тайну беззакония», в которую заглядывать запрещено канонами. Цивилизованность растет умножением святынь. Человек, у которого не осталось ничего святого – это самый дикий варвар на Земле.
-Что, по вашему, лежит в основе кризиса-надлома цивилизации сегодня?
— Европейский номинализм, враждебный европейскому томизму и нашему православию, впрочем, как и исламу. Имеется в виду оккамова борьба с общими понятиями и обобщениями, ставшая в номинализме основой интеллекта. Номиналист либо совсем не понимает общих понятий, либо относится к ним, как к чужому делу, к нему лично не имеющему никакого касательства.
Всякое общее дело для номиналиста – это «они», а не «мы». Некие загадочные «они» создают государство, потом «они» же его разваливают, «они» делают экономику, сферу образования, «они» сочиняют законы и общие правила, и т.п.
Человек же живет – порой вполне искренне негодуя на этих «они» — своими личными мотивами, позывами, интересами, он пристраивается и устраивается в созданной «Ими» реальности, уважает её правила, и не верит, что может их изменить.
— А ведь при этом зло имеет свойство гиперактивности!
— Совершенно верно, зло гиперактивно, и они с номинализмом подошли друг к другу, как ключ к замку. Если большинство общества превращается в добродушных пассивных увальней, то власть в нём захватывает агрессивное злодейское меньшинство. Большинство страдает – но разучилось обобщать из-за своего оккамизма, из-за бритвы Оккама, мешающей умножать сущности. «Меня (а не всех нас) обидел этот директор (министр, заведующий, уполномоченый), а не все директора (министры и пр.) сразу». Номинализм много веков подряд учил Европу, а потом и нас – что общих понятий вообще не существует, что это лишь химеры фантазии, что в двух стаканах с молоком – на самом деле две разные жидкости, а две коровы – на самом деле два разных животных (что с молекулярной точки зрения чистая правда). Но личная обида номиналиста из-за этого не умеет превращаться в общую обиду группы номиналистов. И в итоге мы имеем то, что имеем – «сатана там правит бал»…
— Да, ведь недаром говорят, что главная уловка сатаны – убедить всех, что его не существует.
— Как и любого общего понятия в номиналистской традиции европейской мысли, которой скоро исполнится 8 веков от роду. Она работала много веков, и многими стала восприниматься в итоге как простая очевидность, как объективная реальность, как нечто, не имеющее интеллектуальной альтернативы. В жизни, конечно, это не так. Номинализм, враг всех и всяческих обобщений, может только разрушить цивилизацию, но не создать её. Скепсисом знание проверяется – но не добывается.
-Возвращаясь к нашей теме – мало понимать умом необходимость деельцинизации, нужно ещё и захотеть её, всем сердцем и всем разумением, нужно превратить её в личное дело, а не в задачу, которую кто-то где-то должен решить, конечно, но без меня…
— Человеческий разум, на мой взгляд, создан не для отражения внешнего мира, не для анализа и расчета, не для хранения сведений. Он для этих вещей слабовато приспособлен. Не только у примитивного компьютера, но даже и у простой бумаги память сильнее, чем у человека. А примитивный калькулятор на одной микросхеме делает такие расчеты, какие не под силу даже профессиональному математику сделать «в уме».
Да, сознание и отражает мир, и считает, и анализирует, и хранит память – но это второстепенные его функции.
Главная же его функция – творить мир вокруг себя силой своего воображения и фантазии. Этого не умеет делать ни бумага, ни калькулятор, ни даже самый мощный компьютер, легко обыгрывающий гроссмейстеров в шахматы. Человек вначале придумывает некий мир – а потом воплощает его, используя подручные материалы. А цивилизация – это когда много людей синхронно «придумывают мир» общего идеала (потому так и важна способность к обобщению, и ставить общее выше частного). Поэтому цивилизации нужны две вещи: Образ и Носители Образа. Образ один – Носителей много. Все они чтут Образ и воплощают его в реальности объективного мира. Без Носителей Образ не сможет существовать. Но и Носителям без Образа нечего будет носить.
-Как далеко может пойти распад цивилизации?
— До животного во всех смыслах состояния, с утратой членораздельной речи, прямохождения, и т.п. Я не думаю, что кто-то сознательно этого хочет, искренне и осознанно стремится остаться без электричества и без городов, без книг и без автомобилей. Но процесс происходит по законам социопатологии, вне зависимости от воли и желания его участников, сам по себе. Мы должны понимать, что цивилизация технологически – это созидание, усложнение, усовершенствование, а зло – анатомически говоря есть разрушение, расчленение, снижение уровня системности. Всякий, кто использует зло, как метод, получает одичание вокруг себя, как побочный эффект. Это так же происходит, как выхлоп газов при работе автомобильного двигателя. Не то, чтобы эти газы нужны были кому-то, но они же воспроизводятся, и с необходимостью…
Зло порождает снижение уровня системности, а снижение уровня системности – порождает зло. Можно иначе сказать: тяга к упрощению порождает простоту, а простота – порождает тягу к упрощению. В определённых случаях это имеет эффект замкнутого круга.
Человек купил диплом, потому что деньги отдать проще, чем пять лет учебники зубрить. Тот, кто продал ему диплом – попал к специалисту, не разбирающемуся в предмете. В итоге пострадал. Пострадав – нуждается в компенсации. Чтобы её получить – нужны деньги. Чтобы получить деньги, он снова и снова продаёт дипломы, и т.п.
-То есть зло, как метод решения личных проблем в ущерб общему благу – несёт одичание, как торжество дикой природы над антропогенным ландшафтом?
-И, замыкаясь в круг, они начинают воспроизводить друг друга снова и снова – зло производит новую дикость, а дикость – новое зло. И в итоге мы имеем Украину сегодня, которая, на мой взгляд, по цивилизационному уровню находится ниже даже «халифата» сирийских изломистов. Ибо у тех хотя бы средневековье, монотеизм – а в Киеве родо-племенной трайбализм и раннефеодальная «военная демократия»…
-Нам это тоже угрожает?
-Безусловно. Как и всему человечеству, которое призывают к глобализации на основе безумной идеи личной выгоды каждого участника в планетарном масштабе растащиловки… И с этим нужно что-то делать…
-Завтра будет поздно?
-Возможно, что и сегодня уже поздно…