Первым против соглашения о Зангезурском коридоре ожидаемо выступил Иран. Для него это понятная угроза: США (а следовательно блок НАТО в целом) получает прямой доступ с территории Турции через Нахичевань и Зангезур в Азербайджан.

Впервые за время противостояния Ирана с США те получат техническую возможность сосредоточить с северного направления крупную группировку против Ирана. Кроме того, Иран опасается, что соглашение воспрепятствует реализации российско-иранских договоренностей, в том числе по западному маршруту коридора «Север-Юг».

Насколько оправданы иранские опасения, пока рано судить, но в целом указанные изменения действительно будут иметь место, и гарантировать, что США на протяжении следующих десятилетий не воспользуются ими в ущерб Ирану (да и России тоже) нельзя.

Европейцы тем временем демонстрируют непреклонность в вопросе «война до последнего украинца». Как сообщает WSJ со ссылкой на источники в Европе, территориальные уступки со стороны Киева должны быть «защищены железными гарантиями безопасности, включая потенциальное членство Украины в НАТО».

Здесь проблема даже не в том, что это условие неприемлемо для нас. Оно неприемлемо и для США (внезапно для некоторых наших дурачков), потому что США и так хватает риска войны с Россией из-за Прибалтики, а принятие в НАТО Украины в текущем ее виде сделает этот риск практически гарантированным столкновением.

Впрочем, учитывая позицию ЕС, сводящуюся к тому, что война должна продолжаться, пока Европа перевооружается, ничего удивительного. Украинцев, как всегда, спросить забыли.

Кстати, в Германии растет дефицит редкоземельных металлов из Китая, необходимых для военного производства. Все больше компаний сообщают о перебоях с поставками, пишет Bild. Пекин расширил список материалов, экспорт которых возможен только с разрешения государства, и теперь сам решает, кому и в каких объемах продавать сырье, в котором КНР контролирует 90% мирового рынка. У многих малых и средних предприятий запасов осталось лишь на несколько недель.

Китайцы всё понимают, и ставят палки в колёса милитаризации Европы как могут.

Замминистра иностранных дел Рябков в интервью сказал, что у России есть и другое новейшее вооружение помимо «Орешника». В подробности дипломат вдаваться не стал, но мы немножко пофилософствуем.

Понятно, что война с НАТО, если, не дай бог, ее придется вести, будет существенно отличаться от «прокси-войны» на Украине. И дело даже не в ядерном оружии, а в способности лишить врага тех преимуществ, на которые он привык полагаться. И тут в первую очередь приходят на ум средства воздействия на коммуникации. И особенно – последствия одновременного воздействия на целые группы коммуникаций.

Трансокеанские кабели, ставшие нервной системой мировой экономики, действительно уязвимы, и удар по ним может нанести ущерб, сравнимый, а то и превосходящий ущерб от многих ядерных взрывов. Спутники уязвимы, Россия демонстрировала возможность их сбивать, и удар по спутниковой связи, разведке и навигации также означает колоссальный ущерб.

А вот сочетание одновременного воздействия на то и на другое – это уже полноценная катастрофа для Запада. Там, где трансокеанские коммуникации могли бы взять на себя часть нагрузки при серьезном ущербе спутниковым системам (и наоборот) — придется выживать с одновременным параличом всего сразу. Все равно что одновременно в час пик остановить метро и наземный общественный транспорт между несколькими крупными районами.

Будет ли ответ? Конечно, раз это война. С той существенной разницей, что континентальные коммуникации куда менее уязвимы, чем океанские и спутниковые. Это, кстати, с той стороны очень хорошо осознают, и это тоже причина, по которой те в НАТО, кто еще сохранил разум, крайне не хотят столкновения с Россией.