Давно и прочно вошло в нашу жизнь разделение планово-рациональной экономики, управляемой регулирующим разумом и потребительской экономики, обслуживающей бытовые нужды людей. Откуда? С какой стати?! Откуда вообще пошло все это деление на «государственное» и «частное»? Ведь, казалось бы, вся экономика для людей? Государство не будет кушать ни мяса, ни масла, все это скушают люди, и заработают на этом тоже люди. Деление пошло в советское время вот по какой причине. Были люди с их повседневными потребностями. И была угроза агрессии. И государству нужно было мобилизовать все ресурсы для отпора агрессии. Тогда это было и справедливо, и оправданно. Поэтому над повседневными нуждами людей государство ВОЗДВИГЛО ВЕРТИКАЛЬНОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ.

Понимаете, есть планирование горизонтальное (фьючерсные контракты, рыночным языком говоря) – когда я заказываю производителю масла на будущий год определенный объем масла, исходя из своих потребностей. Я либо заранее проплачиваю фьючерсный контракт, либо гарантирую оплату оговоренного в нем количества товара. Это очень удобно и выгодно и производителю, и потребителю, это горизонтальное планирование создает экономику как гарантированных благ, так и гарантированного спроса.

Горизонтальное планирование (фьючерсные контракты) есть высшая форма исторически сложившегося капитализма и оно же есть высшая форма реального социализма(1), а так же предмет их полной конвергенции в несостоявшемся «счастливом завтра». Фьючерсные обязательства никоим образом не задевают ни интересов капиталиста (ему же выгоден гарантированный устойчивый сбыт) ни интересов социалиста (ему ведь нужно было общество высоких социальных гарантий, справедливости и устойчивого развития).

Мог ли себе позволить ТАК планировать СССР – то есть собирать заявки с мест на потребности будущего года, и компилировать из потребностей централизованный заказ производству? Нет, не мог. Нужны были танки и ракеты, а их с мест никто заказывать лично для себя не будет. Поэтому СССР стал планировать вертикально: не собирая запросы с мест, а наоборот, передавая на места приказы, сопровождаемые пайками (чтобы не померли исполнители приказов).

Система Госплана СССР была сконструирована в первую очередь для нужд обороны и противостояния. Все обыденные мирные человеческие потребности в ней обслуживались по остаточному принципу. Например, военная техника была лучшей в мире, потому что ей уделялось особое внимание, а автомобиль для среднего класса – «жигуль» или «запор» — оказались плохонькими, неконкурентоспособными. Потому что плановая система плохая? Нет, просто в горниле борьбы не до гражданского автомобилестроения было, руки не дошли, глаза недоглядели… И мы не можем упрекнуть за это отцов и дедов: они нам жизнь сберегли! Иначе тогда было просто нельзя!

Из разделения планирования на горизонтальное и вертикальное и вышла нелепица разделения экономики на «частную» и «государственную». То, что работает на войну и оборону – обозвали «государственным сектором», а то, что непосредственно на нужды людей – обозвали «частным». На самом деле самостоятельного хозяина давно уже нет, он ушел вместе с эпохами конкисты, дикого запада и натуральных хозяйств.

Давно нет того, кто БЕЗ ГОСУДАРСТВА занимался бы экономической деятельностью!

Или кто-то не знает, что в США все мелкие компании интегрированы на плановой основе с крупными, а крупные – с государственными органами управления? Или кто-то не слышал, про пятилетние планы в Японии, которым подчинены все крупные корпорации страны? Или забыли, что во всех западноевропейских странах и в тех же США цены регулируются государством (в США за ценами следят сразу три независимых ведомства — что одно проглядит, другое подметит)?!

Другое дело, что при горизонтальном планировании выпуска мирной и востребованной населением продукции жесткая нормировка всех процессов со стороны государства контрпродуктивна. Лесоруб должен рубить лес, как ему удобно, а не ждать — слева или справа заходить к дереву ему прикажут из главка. И когда государственный чиновник из Москвы пытается камчатских рыболовов учить рыбу ловить – это, конечно, уже из раздела маразма. У государства совсем другие задачи.

Оно должно предоставить заявки на объем выпуска обязательной продукции, проконтролировать отношение начальства к людям (иначе начальники, как на казенных, так и на частных заводах начинают видеть в людях скот), проверить качество продукции. КАК вы делаете – нам неинтересно. Нам неинтересны схемы ваших промежуточных транзакций. Нам интересно, чтобы люди на вас не жаловались, и чтобы качество В ИТОГЕ соответствовало ГОСТу.

Суть экономической проблемы вот в чем. Плановое хозяйство (или, если вам советское слово «плановое» не нравится – то вот вам рыночное: «хозяйство фьючерсных[1] контрактов») строит обмены благами между людьми по формуле «делай заказанное – получишь тебе нужное». В этой формуле заключен основной смысл обменов в экономике. Если она не действует – тогда смысла в обменах больше нет!

Но либерально-рыночный механизм никому ничего не гарантирует (кроме той олигархической группы, которая держит его в руках). Человеку ничего не заказывают, и ничего не гарантируют доставить. Теоретически человек сам может поискать себе заказчиков – с которыми и состоится обмен.

Однако на практике рыночная экономика одарила нас таким явлением, как ТРАНЖИРСТВО ЧЕЛОВЕКОЧАСОВ ТРУДА. Суть явления – в том, что человек ничего не получает, и потому не работает, не делает благ. Между звеньями хозяйственного механизма возникает ВЗАИМНЫЙ ПРОСТОЙ, перекрестное субсидирование простоем оборудования.

Например, строитель ничего не строит, потому что не нашёл оплаченного заказа. Накапливается упущенная реальная прибыль общества – за время простоя и бездействия строителя. Но и лицо, нуждающееся в жилье, не получая жилья – тоже ничего не делает, и тоже накапливает упущенную реальную прибыль общества.

Это я (В.Л.Авагян, академик ЕврАПИ) и называю «перекрестным субсидированием наоборот» — когда картошка (например) не выращена, потому что неясен вопрос с её сбытом, и солярка фермеру не продана – потому что он не растил картошку, и стройматериалы ему не проданы – потому что он не планирует расширять посевы, и т.п.

«Отрицательное перекрестное субсидирование» (мой термин) – важнейшая часть при изучении экономической теории устройства рыночного общества.

Ситуация, когда люди бедствуют, потому что у них нет работы, а работы у них нет, потому что они бедствуют – и потому друг другу не могут платить за работу – есть ситуация замкнутого круга.

Моя мысль в том, что собственными силами из этого замкнутого круга ВОСПРОИЗВОДСТВА НИЩЕТЫ за счет отрицательного перекрестного «анти-субсидирования» рыночное общество не в состоянии.

Если разделение труда и обмен продуктами труда возникли для продуцирования богатства общества, то при определённых (и, кстати, актуальных в странах СНГ сегодня) условиях они оборачиваются репродукцией нищеты и бедности.

Действительно, зачем нам работать – если никто не покупает наших продуктов? А не покупают их потому – что никто не работает, и, следовательно, никто ни у кого ничего не покупает. Нет оплаты – нет обмена.

Но ведь экономику создавали как науку об обменах, а не как науку об их ликвидации! Погружая общество в безденежную нищету (посредством колониальной политики Центробанков стран СНГ, в первую очередь – России) – мы обрекаем участников обмена трудом на ВЗАИМНОЕ БЕЗДЕЛЬЕ.

Мы не сделали соседу молока. А он нам «в отместку» не сделал колбасы. Но раз он не сделал нам колбасы – с какой стати ему давать молоко?! И мы опять ему не сделали молока. А он опять не сделал нам колбасы. А третий сосед не сделал для нас туфлей – мы за это отплатили ему непроизводством молока. А четвертый сосед не построил нам нового дома. Этим он отплатил нам за непроизводство молока, а мы ему – непостроенный дом!

Преодоление «перекрестного субсидирования наоборот» или «отрицательного взаимного анти-субсидирования» — это важнейшая задача государства. Она решается через фьючеризацию экономических отношений: гарантии твёрдой оплаты за будущий, предполагаемый труд.

Помимо всего прочего, фьючерсные гарантии оплаты снимают с себестоимости товара рисковую премию, которую обязательно должен закладывать[2] продавец при свободе и неопределённости торговли.

С точки зрения здравого смысла, в ХХ веке советский Госплан и западные фьючерсные отношения обмена стремились к КОНВЕРГЕНЦИИ, к появлению единой общепланетарной оптимальной схеме товарообменов.

Но победили реакция и первобытно-зоологическое рвачество. Если хотим жить и сохранить высокую цивилизацию – необходимо бороться с «экономикой джунглей».

[1] Фьючерсный контракт – форма планирования обменов на определённый грядущий срок в рыночной экономике. Поставочный фьючерс предполагает, что на дату исполнения контракта покупатель должен приобрести, а продавец продать установленное в спецификации количество базового актива. Поставка осуществляется по заранее зафиксированной расчётной цене. В случае истечения данного контракта, но отсутствия товара у продавца, биржа накладывает штраф. Иначе говоря, как и в системе ГосПлана СССР, фьючерсные отношения предполагают покупку в будущем ещё не произведенного товара по гарантированным твёрдым ценам.

Есть ещё и расчётный (беспоставочный) фьючерс: он предполагает, что между участниками производятся только денежные расчёты в сумме разницы между ценой контракта и фактической ценой актива на дату исполнения контракта без физической поставки базового актива. Обычно применяется для целей хеджирования рисков изменения цены базового. То есть это страховка от ценовых скачков.

[2] Рисковая премия: рыночная теория В.Л.Авагяна о том, что покупатель любого товара оплачивает нераспроданную часть этого товара. Допустим, торговец ввёз 100 гвоздик, обошедшиеся ему по 10 рублей штука. Если он имеет гарантии, что все гвоздики будут проданы, то он не останется внакладе, даже если сделает торговую надбавку в 10 копеек. 0,10 х 100 = 10 р. прибыли. Но если хотя бы одна гвоздика не будет продана – тогда прибыль с малой надбавки аннигилируется. В случае, если существует риск не продать части товара – надбавка на товар не может быть слишком низкой. Это слишком рискованно для продавца – ставить очень малую «накрутку». Поэтому рыночные риски «свободы торговли» приводят к тому, что продавец заставляет покупателя товара оплачивать как бы «страховку» на нераспроданную часть этого товара.