Читая участившееся в последнее время статьи о СССР, не мог не обратить внимания на один примечательный факт, подавляющее число таких статей ошибочно, а порой и явно ложно трактуют многие события из истории позднего СССР. Даже сталинский период не так обильно измазан черными красками, как казалось безобидный период «застоя». И, если истерика либералов выглядит привычной, то злобность сталинистов, ленинцев, путинцев и прочих ура-патриотов, вызывает некоторые вопросы. В этой армаде непреклонных критиков выделяется одна немногочисленная группа, которая, тем не менее, ведет себя агрессивно, я называю ее «патриотические технократы». Их малопонятная неприязнь к позднему советскому реализуется посредством длинных текстов, обильно унавоженных техническими терминами, с претензиями на научность. Но за фасадом этой псевдо науки, чудовищного контекстного цитирования, и слабой аргументации угадывается либо непонимание реальности, либо скрытая целенаправленность подобных усилий. Давайте немного проясним, что же все-таки определяло реальность позднего СССР, и куда он собственно шел?

Марксизм, как идеология возник не случайно. По мнению М. Хазина, когда в Европе в рамках Реформации легализовали ссудный процент, нарушилась целостность библейской системы, которая служила некой охранительной грамотой всего человечества. Библейские ценности вошли в противоречие с требованиями технического прогресса, причем вариантов движения, вперед оставалось всего два, либо отказываться от прогресса и вернуться назад, либо отказаться от библейских ограничений и всецело предаться прогрессу. Разрешить это противоречие в рамках имеющейся идеологии было нельзя, так вот коммунизм и возник как форма компромисса, позволяющая и ссудный процент сохранить и прогресс не останавливать.

Что, в сущности, предлагал коммунизм? Запретить частное присвоение ссудного процента, передав государству эксклюзивные права на него. Государство становилось единственным коллективным ростовщиком и эксплуататором, и должно было осуществлять данные функции исключительно в интересах всего народа. Но держатели ссудного процента согласится с этим не могли и марксизм предали анафеме, хотя к тому моменту было очевидно, что господство монетарных ценностей над библейскими неизменно приведет к катастрофическим последствиям.

Отчего коммунизм, как форма идеологии реализовалась именно в России?

Россия дольше, чем Европа сохраняла приверженность к традиционным религиозным канонам в общественных отношениях. Сама ментальность русских в гораздо большей степени поддерживает идею справедливости и всеобщего равенства, которые являются основой в коммунистической доктрине. Идеи построения справедливого общества в России распространялись гораздо быстрее. Эти процессы стимулировались и тяжелой экономической ситуацией в стране. Коммунисты взяли власть в России в катастрофических обстоятельствах и ценой больших издержек решали чрезвычайные мобилизационные задачи и решали надо признать вполне успешно. Это и победа в Гражданской войне, ликвидация разрухи, индустриализация, победа в Великой Отечественной войне, восстановление народного хозяйства, создание военного паритета с Западом и выход на индустриальные рельсы. На фоне остального мира продемонстрированный потенциал системы вызывал и зависть и ненависть.

Но сохранять мобилизационный тип экономики постоянно невозможно. Поздний СССР неотвратимо освобождался от текущих восстановительных задач, и переходил к обычной жизни. Впервые за долгие годы вопрос о благосостоянии граждан оказался в центре внимания и партии и правительства в такой форме, в какой не поднимался еще никогда. И тут выяснилось, что в рамках всех существующих теорий, описывающих социализм и коммунизм, не оказалось ни одной, отвечающей на вопрос, как этого всеобщего благосостояния достичь.

Брежневский вариант развитого социализма впервые шел от идеи мощной модернизации экономики на основе научных достижений. Ставка была сделана именно на научный поход, отчего в стране в буквальном смысле развернулась тотальная реформа образовательной системы, что привело к невиданному развитию науки в нашей стране. Это стало приносить свои очевидные плоды. Для некоторых будет неожиданным узнать, что в период 1971 – 1985 гг. вся промышленность СССР выросла, примерно – в 2,14 раз, а экспорт машиностроительной продукции, включая развитые капиталистические страны, – в 5,25 раз! То есть, машиностроительный экспорт рос не менее чем в 2 раза быстрее роста промышленности. Не стоит забывать, что объем экономики СССР занимал к 1990 году 21% от мирового. Существует глубокое заблуждение, что СССР был технологически отсталым государством, и в качестве аргумента патриоты технократы приводят ситуацию в автомобилестроении и даже в Гражданской авиации. Но существовало масса других производств, где СССР не просто лидировал, но и существенно опережал многих. Из 16 основных промышленных показателей, к 1990 году СССР лидировал в 9. Причем рост активно продолжался. По количеству роботизированных центров СССР уступал только Японии, значительно опережая и Америку и Германию.

Здесь стоит пояснить, что структурно экономика СССР опиралась на автаркию и, учитывая тот факт, что 85% продукции производилось на собственных заводах, достижения и в машиностроении, и самолетостроении, и тяжелой промышленности не просто впечатляли, а в любой другой системе были попросту невозможны. Однако тягаться с системой мирового разделения труда на рынке ширпотреба автаркия не в состоянии. Сам по себе факт того, что технологическое отставание СССР 6ыло не критическим указывало на то, что присутствие науки во многом компенсировало слабость системного фактора замкнутой экономической зоны. И все же экономика страны начинала сдавать. Происходило это еще и потому, что в управляющей элите не было понимания того, что технологическая модернизация, как элемент экономической механизма, требует не просто высоких затрат, а критически высоких, что для одной страны может быть просто неподъемной ношей.

Очень скоро стало очевидно, что многие “передовые” и “интенсивные” методы организации производства были реально преждевременны еще в 60-х годах. Интенсивный путь развития требовал дополнительных возможностей для распределения огромных издержек, чего в рамках ограниченной экономики сделать было нельзя. Не интенсивность делает богатой экономику, а наоборот – богатая экономика позволяет развивать в себе интенсивность. Америка была очень богатой страной, поэтому могла позволить себе развиваться через интенсивные методы. СССР, который пережил чудовищную войну и потерю трети национального богатства мог об этом только мечтать.

Игнорирование этого фактора, которое выражалось во многих политических решениях партии и правительства СССР того времени трансформировалось в существенный рост социальных дисбалансов. Короткий период относительного благополучия, сменился сначала стагнацией, а потом и стремительным обнищанием масс. В условиях критического роста инфраструктурных затрат, которые имели часто вынужденный характер, так как автаркия требовала развитие собственной сырьевой базы, потребительская часть экономики осталась фактически без финансирования. Для СССР освоение Сибири и Дальнего Востока, включая Северные регионы, вначале 70-х вылилось в серьезные политические потери. Ошибкой Брежнева и всех его последователей, включая Горбачева, была слепая вера, что экономику все-таки можно развивать интенсивно, даже, если на это банально нет денег. Эта вера привела к тому, что губительные идеи реформы Косыгина-Либермана вновь вернулись в начале 80-х

“С января 1984 г. в промышленности осуществляется крупномасштабный экономический эксперимент по расширению прав производственных объединений (предприятий) в планировании и хозяйственной деятельности и по усилению их ответственности за результаты работы. В 1984 г. экономический эксперимент проводился в Министерстве тяжелого и транспортного машиностроения, Министерстве электротехнической промышленности, Министерстве пищевой промышленности Украинской ССР и Министерстве местной промышленности Литовской ССР.

  Показатели промышленной деятельности этих министерств по сравнению с 1983 г. улучшились: повысился уровень выполнения плановых заданий реализации продукции с учетом договорных обязательств по поставкам, весь прирост продукции обеспечен за счет повышения производительности труда.»

  (с) “CCCР в цифрах в 1984 году”, М. Финансы и статистика, 1985).

Именно перезапуск идей Либермана привел к тому, что потребительский сегмент экономики буквально впал в ступор, создавая избыточное социальное напряжение в стране. Рост денежной массы на руках населения не был скомпенсирован соответствующим увеличением товарной массы. В условиях, когда основная масса инвестиций направляется на инфраструктурные проекты, а эти ежегодные затраты превышали в пересчете на 1980 год 1 триллион долларов США, потребительский рынок в буквальном смысле опустошался. Дефицит товарной массы стал не просто заметным, а вопиющим. С рынка стали выбывать даже самые обыкновенные товары, типа туалетной бумаги. Появляется пресловутый БЛАТ и впервые резко обозначает себя инфляция, которая в условиях трехуровнего финансового контура четко указывает на тот факт, что в экономике доминируют системные элементы капитализма. Впервые за долгие годы социальное расслоение общества стало заметным невооруженным глазом. В некогда сбалансированной отраслевой матрице начались процессы больше напоминающие двигатель, идущий в разнос. Социализмом назвать такой тип экономики было уже нельзя, хотя почему-то именно это время выдается либералами и патриотическими технократами за кризис социализма. Был кризис управления, несоответствие инструментов управления уровню задач. Но социализм, как особый тип экономики, в позднем СССР отсутствовал уже принципиально. Когда проблемы перегруженной экономики принялись решать методом возврата к капитализму, а началось это задолго до Ельцина, возник несуразный гибрид, абсолютно неработоспособный с очевидной трагической судьбой. Смена парадигмы на либерально-рыночные отношения привела к невероятной архаизации общества, как социального организма. Это буквально опрокинуло страну в хаос, из которого до сих пор никак не выберемся. Но, что важно понимать в современных условиях, что либеральный проект позднего модерна, хоть и дожил до сегодняшнего дня, фактически достиг своего предела. Продолжать мусолить либеральный формат, да еще в терминального стадии монетаризма, не имеет никакого смысла. Все это зримого результата кроме серьезных проблем не принесет. А потому, из элиты необходимо срочно выводить всех приверженцев либеральной идеологии, их участие напрасная потеря времени. Но, кто тогда должен прийти во власть?

Давайте поговорим об этом в следующей статье.