Мою страну – СССР – формально убили в 1991 году. Главное слово здесь – формально. Это было лишь началом убиения, первым, пусть и мощным, ударом. Такой великий исторический колосс как Советский Союз, эту первую баррикаду первого штурма неба не сломишь одним ударом.

Нельзя путать и смешивать понятия государство и население, с одной стороны, со страной и народом, с другой. В 1991 году убили государство. Потом реформами на протяжении 20 лет убивали население. Но убили ли народ? А вот это большой вопрос. В Москве убили точно, в ПитереЛенинграде — в меньшей степени, за пределами мегаполисов, как показывает мой личный опыт общения, народ жив по сей день. Он спит, безмолствует, но он жив!

Я живу в чуждом и враждебном мне государстве, но в моей стране! Понимаете, в чем разница?

Глупо думать, что Феникс восстанет со дня на день, некоторым его медленное и еле заметное пробуждение из пепла кажется бесконечным, а, значит, нескончаемым, и они разувериваются. Легко верить в очевидное и близкое, гораздо труднее – в невозможное и далекое, но необходимое.

Я иду по улице, пробираюсь сквозь липкую массу лоснящихся от самодовольства, от погрязших в маленькой разрешенной потребительской роскоши людей, озабоченных сиюминутностью и бытовыми квазирадостями. Мне кажется, я утону в этой молочной реке без кисельных берегов.

Я начинаю вглядываться в лица. В поисках эха будущего. А оно, убежден, есть, потому что я хочу жить и хочу, чтобы жила моя будущая страна. Ведь если есть будущее, то должны быть и его проявления. Но где они? Их нет в витринах магазинов или в отражениях стекол иномарок. Они есть только в лицах. Я начинаю вглядываться в лица.

И вот как ожог, как озарение мимо проходит девушка со взглядом, устремлённым не на фешенебельный косметический набор, купленный в будущем через два месяца или года, а с нежным взглядом, видящим ее будущего ребенка, рожденного через два года или через десять лет. Она видит будущее. И видит мою будущую страну, по которой весело и беззаботно будет бегать ее малыш.

И каждый день, выходя на улицу, я продолжаю вглядываться в лица. И нахожу все больше и больше подтверждений моей веры в будущее, веры в мою будущую страну.

Серьезный и вдумчивый взгляд подростка, о чем ты задумался? О своем будущем? Но ведь твое будущее невозможно без будущего твоей страны. И он смутно, неясно это понимает.

Я еду на речном трамвайчике по Москве-реке и сквозь невнятный гул слышу членораздельную речь. Маленький мальчик, который размышляет о том, почему волны на реке разной величины. Понимаете? Не лепечет бред, а раз-мыш-ляет!!!

Пятилетняя девочка на марше Бессмертного полка, одетая в форму медсестры времен Великой Отечественной войны. Вы думаете ей не объяснили, во что ее одевают? Вы думаете это маскарад? Спросите у нее, она вам объяснит. И в ее словах я слышу эхо будущего, а не отголоски прошлого. Папа держит на плечах не просто свою дочь, на его плечах будущее его страны, его будущая страна. И моя.

До 2010 года во мне самом  была пустота. Я каждый день падал в эту бездну, в эту разрастающуюся пустоту. Каждый шаг был падением, а не продвижением.

Но потом во мне стал пробуждаться новый человек, человек, который хочет жить в моей будущей стране. Это он, с неокрепшими мускулами стал тверже жать руку, это он стал пристальнее смотреть из моих глаз, а в моем голосе стала пробуждаться его убедительность. Его хотели убить во мне на протяжении двадцати лет. Хотели, чтобы я так и остался ходить согнутым, понурым, смотрящим в пол. Но мой человек распрямляет спину, расправляет плечи и смотрит прямым взглядом в мою страну.

Я прислушиваюсь к себе и понимаю: его не убили, потому что его не было во мне. Он только сейчас начинает рождаться и крепнуть. Можно убить человека прошлого, но убить человека будущего нельзя. Можно не дать ему родиться. Но каким-то чудом во мне крепнет его мускулатура, его взгляд становится тверже, а голос убедительнее. Иногда я смотрю на людей и осознаю, что это смотрю не я, а тот человек будущего, который хочет жить в моей будущей стране.

Потерять веру в свою страну легко. Для этого достаточно потерять веру в людей. А потерять веру в людей еще легче. Для этого нужно потерять веру в себя.

Моя будущая страна жива, пока жива вера в нее. И новым взглядом я продолжаю вглядываться в лица и искать эхо будущего. Я иду по моей стране, по современной России, по которой проложен путь в мою будущую страну.