В 1936 г. Трофим Денисович Лысенко разрабатывает способ чеканки хлопчатника (этот агротехнический приём сейчас применяется повсеместно). В 1939 г. Лысенко разрабатывает новую агротехнику проса, позволившую увеличить его урожайность. Пшенкой из этого проса всю войну бесперебойно кормили воюющую армию (за это просо Лысенко получил Героя Соц. Труда). Посадки Лысенко во время войны в Сибири озимых «по стерне», т.е. по непаханой земле – очень смелый и парадоксальный ход. В условиях отсутствия в деревне бензина, тракторов, лошадей, мужчин – то есть, практически всего (кроме детей, женщин и стариков), – это давало стране несколько дополнительных миллионов тонн зерна в год. Так же в военные годы Лысенко предложил применять при посадке картофеля нововведение – сажать не всю картофелину, а лишь ее проростки, что позволило не затрачивать в качестве семян старый урожай, а использовать его в пищу.

***

К слову, Трофим Лысенко на протяжении всей своей плодотворной деятельности в сталинский период, имел массу наград и званий за реальные, качественные достижения. Если вкратце описать воззрения Лысенко, последователя научных воззрений и методики Павлова, Тимирязева и Мичурина, то они были сугубо практическими – селекция новых сортов зерновых и овощей и разработка агротехнических приёмов повышения их урожайности. Как видите – весьма насущные практические проблемы СССР того же периода, решение которых ставилось в задачу науке руководством страны. Соответственно, из биологических теорий он выбирал и развивал те, которые содействовали решению данных задач. Большинство концепций по вопросам селекции и наследственности, которых придерживался Лысенко, были связаны с практической деятельностью и теоретическими взглядами выдающегося русского селекционера И.В. Мичурина. Поэтому комплекс развитых Лысенко и группой его коллег представлений о наследственности получил название мичуринской генетики (или биологии). Конкурирующей школой была формальная, или «вейсманистская генетика», в основе которой лежали работы А. Вейсмана и Т. Моргана. Горячим сторонником такой «генетики» был президент ВАСХНИЛ Н.Вавилов и его окружение.

***

Представления Т.Д. Лысенко-«ламаркиста» и «вейсманистов»-«вавиловцев» о наследственности различались в следующих основных пунктах. Лысенко полагал, что: 1) не только хромосомы, но и вся клетка участвует в работе «аппарата» наследственности; 2) внешняя среда оказывает существенное влияние на наследственность; 3) некоторые приобретённые признаки наследуются (= неоламаркизм); 4) путём особого «воспитания» организмов – изменения внешней среды их обитания – можно получать направленные наследуемые изменения.

Таким абсолютно прорывным для того времени предположениям в биологии Лысенко пришел исключительно на основе своих систематизированных, масштабных и удачных опытов. Но самое интересное – он чувствовал эти положения интуитивно – без супермощных микроскопов и прочих современных примочках, позволяющих сегодня заглянуть вглубь этих процессов. Главное, Лысенко пророчески верил, что мир не линеен, что живая материя самоорганизуется и гибко адаптируется, используя для этого гораздо более сложный и мощный механизм, чем слепые ненаправленные мутации генов. Так и Фарадей понял на качественном уровне, «почувствовал» понятие электромагнитного поля, но еще не мог записать для него уравнений. За него это сделал Максвелл. Вот Лысенко и стал тем первым «фарадеем» в генетике…а «максвеллов» в генетике пока нет…Отсутствие «максвеллов» в генетике и дало неоправданный издевательский повод высмеивать Лысенко сначала «вавиловцам», а затем и всяким идиотам-кибернетикам хрущевско-брежневского периода.

Однако, не все так плохо в области фактуры у Лысенко – нобелевская премия 1983 г. американки Барбары Макклинток о влиянии цитоплазматической ДНК (в дополнение к ядерной – в хромосомах) на наследственность подтвердила тезисы Лысенко о том, что вся клетка участвует в работе «аппарата» наследственности и что на наследственность возможно воздействовать извне (из внешней среды). Были и еще менее громкие премии, полученные зарубежными биологами на базе теоретических разработок Лысенко, но мы все же вернемся пока в предвоенные годы и ВАСХНИЛ…

Лысенко писал : «Центральным пунктом расхождения мичуринского учения и учения генетиков менделистов-морганистов является признание одними (мичуринское учение) изменений и направленности этих изменений в зависимости от условий жизни и абсолютное отрицание другими (менделизм-морганизм) зависимости качества, направленности изменений от условий жизни, от питания, в общем, от условий внешней среды».

То есть Лысенко уже тогда четко осознавал, что им на практике открыт широчайший простор для естественного внешнего конструирования и моделирования на микроуровне в генетике и прикладных дисциплинах, а это значит глубинный простор для творчества с реальными, нужными, важными результатами для всего общества!

***

Трофим Лысенко сделал действительно выдающееся открытие в биологии – создал теорию стадийного развития растений. И этим открытием до сих пор пользуются все селекционеры, а определения понятий роста и развития растений, разработанные Лысенко, стали классическими (почему он и попал к французам в список 100 выдающихся ученых мировой истории).

В 1936 году Трофим Лысенко разработал способ чеканки (удаление верхушек побегов) хлопчатника, и этот агротехнический прием, увеличивающий урожайность хлопка, во всем мире до сих пор применяется повсеместно. В 1939 году он разработал новую агротехнику проса, позволившую увеличить урожайность с 8-9 до 15 центнеров с гектара. В предвоенные годы он предложил в южных районах Советского Союза применять летние посадки картофеля для улучшения его сортовых качеств. Во время войны предложил посадки картофеля верхушками клубней, в чем, казалось бы, не было ничего нового. Но Трофим Лысенко рискнул заготовить эти верхушки с осени, а сам посадочный картофель за зиму съесть, что было невероятно – никто не верил, что верхушки можно будет сохранить как посадочный материал до весны. Он пошел и на риск посевов хлебов по стерне. Этот способ, сберегающий почву от эрозии, до сих пор применяется как у нас на целинных землях, так и в Канаде.

А его лесополосы, защитившие в СССР миллионы гектаров от суховеев, а использование природных врагов вредителей сельскохозяйственных культур вместо ядохимикатов?

Трофим Лысенко был выдающимся селекционером и руководил множеством своих учеников. Они вывели почти все сорта, которые сеялись в СССР, мало этого, эти сорта занимают и сегодня существенный клин в Европе. При этом он не залез в соавторы ни к одному своему ученику, хотя за новый сорт полагалась очень большая премия. Как вспоминали его сослуживцы, Лысенко был человеком исключительной честности.

И когда в 1983 году выдающегося ученика Трофима Лысенко, селекционера Доната Долгушина, пшеница которого уже занимала в посевах СССР 6 миллионов гектаров, поставили перед выбором, отказаться от Трофима Лысенко или Звезды Героя Социалистического труда, он отказался от Звезды. Уважение к трудам и честности даже уже ошельмованного Трофима Лысенко среди выдающихся селекционеров во всем мире было и осталось огромное.

Отметим, что многочисленные обвинения в адрес Лысенко о «физической расправе над оппонентами» и «отрицании генетики», по мнению современных последователей Лысенко, не являются безусловно доказанными. Есть мнение, что уголовное преследование Николая Вавилова связано исключительно с его политическими, а не научными взглядами. Подрывает версию «расправы», например, то, что ближайший научный коллега Вавилова Петр Жуковский продолжал свою научную деятельность, отстаивая свои научные взгляды без всяких препятствий. По мнению апологетов Лысенко, столь же не состоятельны обвинения в его адрес в отрицании генетики. Приводится аргумент, что Лысенко на протяжении 25 лет был директором Института Генетики АН СССР. Но Лысенко отстаивал взгляды «мичуринской генетики», а его оппоненты – взгляды «формальной генетики».

Кстати, современные японские и китайские университетские программы для будущих агрономов построены на изучении «Лысенковской лженауки»…

***

Во второй половине 1930-х годов между «мичуринцами», возглавлявшимися Т.Д. Лысенко, и «вейсманистами», возглавлявшимися Н. Вавиловым и прочими бесконечно «заслуженными» академиками, развернулся не только научный, но социально-политический и, главное, глубокий мировоззренческий спор. Дискуссии проходили при активном участии представителей большевистского государства, являвшихся, в конечном счёте, арбитрами – как «представители заказчика»(а не «сторонниками лизоблюда Лысенко», как пишут «научные» ублюдки по сей день) – в определении дальнейшего направления развития биологических наук.

***

Представители обеих школ – и «вейсманисты», и «мичуринцы» – считали свои взгляды научно обоснованными, приводили в дискуссиях доводы в их пользу. Однако, с точки зрения применения теории на практике и соответствии социально-политическому контексту, «мичуринцы» были далеко впереди.

Пока академические лбы «вавиловцев» тяжело «потели» над красными и белыми глазами мухи-дрозофилы и ломали головы над численностью поголовья болотной воронежской мушки, «мичуринцы» поднимали сельское хозяйство на небывалые высоты и, не боясь «авторитетных» мнений, выдвигали новые теоретические концепции, подтвержденные обширной практикой.

В 1938 году Т.Д. Лысенко стал президентом ВАСХНИЛ. Вавилов же, исчерпав кредит доверия Сталина и попутно большие средства, выделенные ему, как главе ВАСХНИЛа, на поднятие сельского хозяйства во вторую «пятилетку», принялся интриговать против Лысенко, а затем и «катать» доносы на него, обвинять того во «вредительской деятельности».

Вавилов был арестован в 1940-м году за то, за что и нужно сажать проворовавшихся «ученых»-пустословов на пару с чинушами – за растрату огромных средств, выделенных государством. Вавилов умер в тюрьме в 1943-м году. В период следствия по делу Вавилова, Лысенко отказался давать показания на своего бывшего начальника в отличии от интеллигентских «коллег» по «вейсманистскому» цеху, которые с радостью «сдавали» своего бывшего шефа.

Однако, до конечной победы «мичуринцев» было очень далеко. После войны публичные и закулисные атаки на Лысенко со стороны оголтелых «дарвинистов-вейсманистов» при поддержке зарубежных научных «теоретиков» продолжились – Лысенко чуть было не сняли с поста руководителя ВАСХНИЛ, но вмешался Сталин, который публично поддержал слабого на организаторские способности Лысенко в 1948-м году.

Кстати, эта ситуация послужила неким прологом к сценарию в великолепной картине Ф.Эрмлера «Великая сила». В образе профессора Лаврова там легко угадывается Лысенко и «мичуринцы», а в образе «вейсманистов» выступает космополит Милягин (очень советую посмотреть – глубокомысленная картина).

***

После убийства Сталина, Лысенко, еще будучи президентом ВАСХНИЛ выступил резко против губительной для с-х инициативы Хрущева с целиной, засадкой кукурузой всего подряд и ряда подобных идиотских инициатив победивших буржуазных перерожденцев (время показало,что Лысенко в своей критике был прав), был публично высмеян за новаторские идеи травополья, биологический метод борьбы с вредителями-насекомыми, лесозащитные полосы и вскоре снят со всех руководящих постов.

С этого момента настоящая, живая, осязаемая советская наука стала вырождаться в то, о чем мечтали «вейсманисты» – в абстракцию, в науку ради науки, где можно преспокойно сохранять выгодное положение вещей, делать вид, что работаешь и быть почитаемым «авторитетом».

Признаться честно, когда смотришь «учебные» фильмы и телепостановки по биологии или физике 60-80-х гг, то эта «научная» абстракция цветет там пышным цветом – прямое последствие уничтожения «мичуринско-лысенковских» концепций и широких мировоззренческих установок.

Очевидно – будущее биологии – за воззрениями Лысенко, а не за противоестественной генной инженерией и прочей не нужной наноабстракцией. И все-таки, какие такие мировоззренческие споры с аккумулировали вокруг себя «мичуринцы» и «вейсманисты»? Дело в том, что «мичуринцы» являлись ярким образчиком в бескорыстном и беззаветном служении сталинскому национал-большевистскому обществу. В отличии от «вейсманистов»-«вавиловцев», они не дорожили своим привилегированным положением академиков, не требовали льгот, преференций, внимания за свои какие-то заслуги – они были истовыми исследователями Жизни, ее процессов, настоящими первооткрывателями, Людьми-Творцами, которым было чуждо приспособленчество, шкурничество, космополитизм.

Кстати, критика теории Вейсмана со стороны Т.Д. Лысенко содействовала и провалу евгенических проектов, активно продвигавшихся в 1920-30-х годах ведущими генетиками-вейсманистами в СССР. Ведь теория о неизменяемых, «метафизических» наследственных признаках давала путь к самой извращенной трактовке социально-общественной проблематики. Эти «научные» проекты и теории, уже готовы были подразделять советских людей на “ценных” и “второсортных”, были близки образу мышления как тогдашних троцкистов, германских нацистов, так и многих либералов – их прямых преемников.