Пишет Галина Иванкина

…О фильме Стенли нашего Кубрика «Заводной апельсин», чего только не понаписано. Как и любой шедевр, эта вещь имеет слишком много граней, чтобы её можно было трактовать только с одной-единственной позиции. Любая трактовка, даже самая дикая (на первый взгляд) оказывается верной. Потому что шедевры воздействуют не столько на сознание, сколько на подсознание, а оно у каждого из нас, ой какое непростое…! Я этот фильм смотрела ещё в эпоху видюшников. Тогда оно мне как-то не очень понравилось, ибо, когда на дворе стоят 1990-е и хочется всего и сразу, особенно «Терминаторов», «Аэропланов» и Дольфа Лундгрена, как-то очень сложно сосредоточиться на непростой и многослойной картине. Оговорюсь сразу – уже тогда фильм оставил отчётливое послевкусие, причём, совершенно не гадкое, хотя в фильме так много насилия на душу населения, что вроде бы должно. Нет, послевкусие было какое-то особое.

***

Потом я увидела этот фильм ещё раз, уже более осознанно. Так чём я то бишь? Одна знакомая леди настаивает, чтобы её сын ходил в музыкалку, играл на скрипке, изучал сольфеджио. Мальчик не желает – он уже один разпотерял скрипку. Купили вторую. Карательное муз.образование – это особый сорт пыток. Ими пытают любимых детей. Смысл? Чтобы мальчик стал культурным, порядочным, умным и светлым. Я посоветовала даме посмотреть «Заводной апельсин». Помните, главный герой повествования – Алекс – кушает молоко, носит старинный котелок с тросточкой и обожает классическую музыку, а точнее – Людвига ван Бетховена. Но при этом он с невыразимым удовольствием совершает акты насилия… У нас есть дурацкая привычка – считывать благородные увлечения и аристократические манеры, как признаки интеллигентного или хотя бы приличного, порядочного человека.

***

Нам кто-то в детстве внушил, что наличие в руках томика Фета или скрипочки должно сигнализировать о высоких моральных качествах носителя. Это как с целомудренным прикидом. Мол, если девушка в платке и в уродливой длинной юбке, стало быть, она чиста, как утренняя роса на лепестке полевой ромашки каменного века (потому что в каменном веке была экология подходящая, не то что нынче). А то, что под этими целомудренными юбками может таиться такой адский ад, что дальше ехать некуда – это почему-то мало кого волнует. А уж робких и целомудренных мужчин я вообще опасаюсь… И вот наш Алекс – он с тросточкой, в котелке, а иной раз и в рединготе а-ля вторая Галантного Века. Он умеет быть денди. Но он законченный, патологический подонок! Музыка Бетховена навевает ему нездоровые фантазии, связанные с уродливым сексом или с ультра-насилием. Когда он читает Библию в тюряге, он представляет себя римским палачом, бичующим Христа. Он та свинья, которая везде находит грязь.

***

После варварского лечения жизнь Алекса потеряла не только краски, но и сам смысл. Это как художнику оторвать руки. Алекс, который больше не в состоянии творить зло, не хочет и не может существовать. Он возвращается к жизни только тогда, когда действие привитых препаратов сходит на нет. Он редкая мразь, но любит-то он очень высокую музыку! Кстати, очень в тему – музыкальная жизнь Третьего Рейха. Недаром в фильме Кубрика кадры с Гитлером показывают на фоне «божественного Людвига ван» (как называет его сам Алекс). Если кто не знает – в нацистском государстве люди жили весьма напряжённой духовной жизнью. Эстрада и прочие низкие жанры были низведены до «музыки негров и евреев». Истинный ариец слушал Гайдна, Генделя и Баха. Жизнь людоедского общества протекала не под эротишную лили-марленовщину и даже не под «Хорста Весселя», а под фуги и оратории. Известный факт – в концлагерях коменданты создавали оркестры, также игравшие исключительно классику. А многоизвестная Ильзе Кох изначально была не сочной проституткой и не грубой лавочницей, а…библиотекарем.

***

Нет-нет, я не утверждаю, что у каждого фаната высокой классикой под рубашкой – татухи в рунами SS и прочими «коловратами», просто так называемые «правильные» увлечения и тем более – «правильные» одежды не могут вам гарантировать столь же правильных отношений. Знаете, какой самый страшный фрагмент в «списке Шиндлера»? Во время уничтожения гетто в одной из опустевших квартир сидит офицер SS и лабает музон Галантного Века. В дверях стоят два солдата. Их диалог впечатляющ. -Это Бах? – Нет, Моцарт. Ведь умели различать!

http://zina-korzina.livejournal.com/780684.html