Решением мировых держав процесс вывода Ирана из-под санкций стартовал. Тем самым начало года ознаменовалось значительным позитивом в деле возвращения Ирана в международное сообщество. Но подобный позитив разделяют далеко не все игроки, прежде всего в самом ближневосточном регионе.

Реализация Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе, который в негативно воспринявших его странах Ближнего Востока зачастую пренебрежительно именуют «ядерной сделкой», стартовала в первые недели 2016 года. Введённые ранее санкции из-за «непрозрачности» ядерной программы ИРИ потеряли актуальность после подтверждения специальным докладом МАГАТЭ неукоснительного следования иранцами своим обязательствам по СВПД. Между тем, санкционное досье США против Ирана, по которому Тегеран проходит в качестве «пособника международного терроризма» и нарушителя режима «ракетного нераспространения», осталось в силе. Более того, сразу с отменой ядерных санкций американская администрация ввела, хотя и весьма дозированные, но новые ограничительные меры против ряда компаний и физических лиц, имеющих то или иное отношение к развитию иранских ракетных технологий.

Налицо развёртывание двух процессов, основная событийность которых протекает в параллельном режиме. Первый — это значительное улучшение микроклимата в отношениях между США и Ираном, а также шиитской державы с Западом в целом. Визит президента ИРИ Хасана Роухани в Италию и Францию подчеркнул тренд на подобное улучшение, к тому же протекающее в достаточно интенсивном темпе. США пока не столь рьяно включились в этот процесс.

Прежде чем окунуться в форсированное сближение с Ираном, необходимо, как минимум, восстановить с этой страной дипломатические отношения. Но в Белом доме дали понять, что обмен посольствами с иранской стороной не значится в повестке нынешней администрации, которой осталось меньше года до сложения своих полномочий.

Помимо сугубо дипломатических препятствий и сохраняющегося политического недоверия к иранскому руководству, что носит взаимный характер, на американцев довлеет и внешний фактор. Казалось бы, сверхдержава по определению избавлена от агрессивного внешнего воздействия, которое требует от неё коррекции текущего внешнеполитического курса. Но это далеко не так. США не могут полностью игнорировать мнение Израиля и остающихся в обойме их стратегических партнёров на Ближнем Востоке арабских монархий Персидского залива.

С заключением СВПД подобное игнорирование отчасти уже произошло, однако, с тем пониманием в Вашингтоне, что дальнейшее нарастание двусторонней напряжённости в отношениях с ближневосточными союзниками чревато ещё большим размыванием собственных позиций в регионе. Улучшать отношения с Ираном администрация Барака Обамы старается не за счёт меньшей или хотя бы сопоставимой коррозии связей с Израилем и Саудовской Аравией. И здесь мы выходим на второй процесс, имеющий уже чёткую региональную природу.

Геополитические противники Ирана непосредственно на Ближнем Востоке не отказались от конфронтации с ним. Напротив, всем своим видом и конкретными действиями они демонстрируют настрой на углубление противоречий. Другой вопрос, что у этой ближневосточной группировки поменялись методы сдерживания иранского противника, а также произошли определённые изменения в аргументационной базе. С ядерного досье Ирана постепенно происходит смещение акцентов на средства доставки гипотетического атомного боезаряда, от создания которого, как категорично настаивают израильтяне, иранцы отнюдь не отказались, а лишь взяли паузу «до лучших времён». Под ракетный аргумент, с констатацией сохраняющихся ядерных амбиций Тегерана военного характера, подводятся соответствующие методология и ресурсы воздействия на умы и настроения западных политиков.

Фронтальному наступлению на «ядерную сделку» Израиль и его единомышленники на Ближнем Востоке по части сдерживания Ирана дали отбой. При этом открытым текстом проговаривается, что, не оказавшись в силах помешать вступления в силу СВПД, региональные противники Ирана теперь будут с удвоенной силой изыскивать любые факты отклонения Тегерана от исполнения им своих обязательств перед международным сообществом.

Одновременно с этим кратно увеличивается дипломатическое и информационное воздействие на внешних партнёров и общественное мнение в их странах для разрушения образа Ирана в качестве стремящегося к миру государства. Театральную постановку правозащитного содержания активисток движения Femen в Париже, когда с визитом во Францию прибыл президент Роухани, можно с уверенностью занести в актив набирающей силу пропаганды против Ирана, за которой просматривается интерес отдельных стран.

Пропагандой отмечены и посылы в западных и ближневосточных СМИ о том, что попутно реализации СВПД Иран будет семимильными шагами наращивать свою ударную военную мощь. Немедленно после отмены санкций Иран запустит масштабную программу модернизации армии и закупок современных вооружений, об этом стали наперебой сообщать СМИ Израиля. Называется даже конкретная цифра — $ 21 млрд, которую иранцы якобы вложат на системное перевооружение и повышение уровня боеспособности своей армии. Между тем, реальность свидетельствует об ином. В 2016—2017 годы Иран сокращает военные расходы на $ 400 млн. Власти страны планируют в указанный период потратить на оборону $ 8,9 млрд, в то время как предыдущий объём военных ассигнований составлял $ 9,3 млрд. Сокращение бюджетных статей, прежде всего, в их расходной части, — данность нынешней экономики Ирана, которая пока только готовится к рывку в постсанкционном периоде. В конце 2015-го правительство страны приняло решение урезать госбюджет предстоящего финансового года (с марта 2016-го по марта 2017-го) на 2,6%. Говорить о выделении $ 21 млрд на военные нужды, когда доходная часть бюджета Ирана на период 2016—2017 составляет около $ 89 млрд (при курсе иранского риала в 29 970 за 1 доллар США), явно не приходится.

Кстати, необходимость сокращения военных статей застигла врасплох даже Саудовскую Аравию, при всех накопленных Королевством в прошлые годы высоких цен на нефть валютных резервах (1).

В русло вышеуказанного нами второго процесса укладывается и ряд скрытых от широкой общественности действий участников формирующегося в ближневосточном регионе антииранского альянса. Не вызывает особых сомнений, что между израильскими и саудовскими спецслужбами ближе к рубежу 2015−2016 годов установлен канал обмена информацией на иранском направлении. «Моссад» Израиля и Служба общей разведки Саудовской Аравии могут только на первый взгляд показаться непримиримыми врагами. На самом деле, сохраняющиеся принципиальные разногласия в отношении, например, палестинского вопроса, абсолютно не мешают установлению между ними такого же принципиального стремления сомкнуть ряды в противодействии Ирану. Тем более, когда в «Моссад» в конце 2015-го пришли новые кадры, заявившие о возрастании приоритетности иранского направления (2), а саудовские «службисты» ещё в начале прошлого года, с восшествием на престол короля Салмана, получили соответствующую установку.

На «экспансионистские» устремления Ирана в регионе намерены реагировать не только секретные и другие государственные службы Израиля и Саудовской Аравии. К этой работе, которая подразумевает «мягкое» сотрудничество, без установления слишком тесного канала общения, может быть подключён ряд ближневосточных стран, для которых политика иранцев в Сирии, Ираке, Йемене и Ливане вызывает растущую озабоченность. Если США потеряли интерес к формированию регионального альянса для сдерживания Ирана, то Израиль, Саудовская Аравия и её арабские соседи по Персидскому заливу, напротив, стали испытывать повышенный интерес к выступлению против Тегерана единым фронтом.

Для Израиля «ядерная сделка» США с Ираном не привела к исключению последнего из числа «экзистенциальных угроз» для Еврейского государства. Просто вопрос окончательного выяснения отношений с шиитской державой Тель-Авив, по независящим от него внешним причинам, вынужден перенести на более отдалённые времена. И желательно, чтобы в этот период неминуемой острой конфронтации Израиля и Ирана в Белом доме заседала бы республиканская администрация. Так настроены израильтяне, и в этом с ними согласны те же саудовцы. Но пассивное ожидание лучшей политической конъюнктуры в Вашингтоне, где сохраняются шансы на появление идеальной для Тель-Авива и Эр-Рияда республиканской «смычки» Белого дома и Капитолия (президент-республиканец + большинство «партии слонов» в обеих палатах Конгресса), не воодушевляет противников Тегерана. Им необходимо действовать уже сейчас, чем, собственно, они и заняты.

Израиль уже добился от уходящей администрации Обамы ряда выгод военно-политического свойства. Пролонгирована программа ежегодной военной помощи США ближайшему союзнику, причём с существенной прибавкой в объёме финансирования; ускорен проект поставки израильтянам новейших истребителей F-35; американцы обязались вложить дополнительные средства в укрепление системы противоракетной обороны Израиля. Не трудно уследить, что акцент на исходящую от Ирана «ракетную угрозу» подпитывает расширение военного сотрудничества США с Израилем. Но израильтяне действуют куда в более тонкой манере, пуская в ход и ресурсы «тайной дипломатии».

Прежде на каждом ответственном этапе переговоров мировых держав с Ираном по его ядерной программе США «глушили» недовольство Израиля оглаской фактов деятельности разведслужб ближневосточного союзника. Представители обамовской администрации находили повод пожаловаться на «недружественное» слежение за американскими переговорщиками с израильской стороны. Теперь настала очередь израильтян ответить Белому дому взаимностью, и в этом можно уследить ещё одно изменение в общем раскладе сил и интересов, произошедшее после старта реализации СВПД. На днях Тель-Авив выставил американским спецслужбам собственные претензии. Оказалось, что те взламывали системы контроля за беспилотниками ВВС Израиля и следили за их боевыми и разведывательными миссиями в палестинской Газе, Сирии и Иране.

Как передал Reuters, публикации об этом появились в популярной израильской газете Yedioth Ahronoth и в интернет-издании The Intercept. Reuters отмечает, что эти материалы просочились в СМИ на фоне возникшей напряжённости в отношениях Израиля и США — первый сильно недоволен снятием санкций с Ирана и считает, что американцы недооценивает иранскую угрозу.

Портить отношения с США из-за Ирана никто в Израиле не горит желанием. Но показать союзнику, что от него требуется в новых условиях израильского и саудовского противостояния с Тегераном — острая необходимость. Из Тель-Авива сейчас внушают всем говорить, не о том, что было сделано неправильно при заключении «ядерной сделки», а о том, чего нельзя допустить в будущем. По оценке правительства, «Моссад», военной разведки (АМАН) и Генштаба ВС Израиля, это «будущее» можно условно разделить на два основных этапа. Первый — ближайшие пять лет, за которые, по мнению израильтян, иранское руководство попытается извлечь максимальную экономическую выгоду от прорыва политической изоляции. Второй этап — последующие 10 лет. Учитывая положительную для Ирана динамику в первые годы после снятия санкций, там попытаются добиться конкретных результатов в регионе с политической и военной точек зрения. На исходе же 15-летнего периода, а, возможно, и раньше, подчёркивают власти Израиля, есть опасность возвращения Ирана к производству ядерного оружия.

Обоюдный интерес не допустить создания Ираном атомной бомбы может стать общим знаменателем для Израиля и Саудовской Аравии на предстоящие 15 лет, заодно определив природу новых межгосударственных конфигураций в ближневосточном регионе. 15 лет — именно тот период, который отводится на осуществление наиболее важных положений «ядерной сделки», и он не сулит Ближнему Востоку малейшего шанса на умиротворение. Напротив, регион быстро приближается к точке масштабной войны, в которую будут втянуты все ключевые игроки.

(1) Опубликованные министерством финансов Саудовской Аравии 28 декабря 2015 года официальные параметры бюджета страны на 2016 год свидетельствуют о резком запланированном сокращении расходов по статье «Оборона и безопасность» — на 30,5%. Согласно указанным параметрам, в 2016 году по данной статье саудовским правительством будет выделено только 213,4 млрд местных риалов (около $ 57 млрд), против 307 млрд риалов ($ 81,9 млрд) в 2015 году.

(2) В декабре был назван новый глава внешней разведки Израиля. Им стал 54-летний Йоси Коэн, занимавший до этого должность главы Национального совета по вопросам безопасности и считающийся ближайшим советником премьер-министра Биньямина Нетаньяху. По мнению израильских аналитиков, с приходом Коэна основной акцент будет сделан на усилиях, которые прилагает «Моссад» в последние годы, чтобы добиться осуществления контактов между Израилем и арабскими монархиями Ближнего Востока. Речь идёт о странах, с которыми у Израиля нет дипломатических отношений, но есть общий враг — Иран, подчёркивают в Тель-Авиве.