16 ноября

«Даже не знаю плакать или смеяться… К ним пришли отцы-командиры и объявили, что

все кому надоело, кто хочет домой и кто не добровольно сюда пришёл, могут быть свободны. С гордостью сообщил, что таких оказалось всего процентов 10. То есть, по его словам теперь там на посту остались только добровольцы и контрактники, а также мобилизованные, которые стали добровольцами, о чём и была сделана соответствующая пометка в военном билете. Теперь далее: всё теми же отцами командирами была проведена политинформация о необходимости Родину защищать и – внимание! – обещание Яценюка: всем кто останется, с этого момента будут платить 10 000 гривен в месяц. Ну и мой дебил-родственник решил, чё он будет ходить на работу в душный офис за 3500 гривен, если можно через день на ремень, двое суток свободен и аж десять тыщ в кармане. Таких как он оказалось многовато (по его словам).

Эта вся орава вылезла из бункера, забралась в дачный посёлок недалеко от блокпоста и поотжимала дачные домики (хотя он сказал, что хозяева им ключи на блюдечке с голубой каёмочкой принесли). С гордостью сообщил, что ему достался домик с банькой и теперь они вырубили находящиеся вблизи деревья и могут мыться. Волонтёры завалили едой, которую они успешно выменивают у ополченцев на водку, а те рады стараться, спаивают целую бригаду.

Там где они расположены, стрелять вроде как перестали. И всё ему теперь нравится, стоять собирается всю зиму, единственное огорчает, что волонтёры упор делают на печенье и халву, а им мяса и картошки хочется.

P.S. Люди не успели на огородах картошку выкопать, так что с картошкой вопрос решён».

Александр Гриценко: «Ну это знак… Если раньше ополчение говорило “Там срочники, они ни в чём не виновны”, то теперь всё понятно – там только свидомиты, а значит нет смысла ополчению заморачиваться и перебирать, кто есть кто…»

Ева Малыш: «Да, теперь это так… Распустили только тех, кто захотел, но таких оказалось очень мало, остальным нравится там находиться, жрут от пуза, спят водку пьют и никто их не строит – чем не житуха? Ещё и бабки пообещали платить… Деньги он и до этого получал, правда, по 2500 гривен в месяц, а теперь десятку пообещали!

Им стрелять запрещено. У них, кстати, жёсткий договорняк с ополченцами. Насколько я знаю, отцы-командиры уже всё продали, у солдат только АК-47, по пару магазинов да по пару гранат».

Яна Я.: «Странно, вообще не понятно. Я все ж пытаюсь понять, Петя слил, война закончилась чи нет?»

Ева Малыш: «Даже если и не закончилась, то теперь там идейные остались… Я пишу только о том, что он мне рассказывает, не могу знать о планах Пороха)))»

Яна Я.: «Думаю, что те, кто принял решение уйти – уйдут, а вот те, кто останутся – их все, я думаю, уничтожат».

Ева Малыш: «Всё может быть Яна, но уничтожат идейных майдаунов получается».

Юлия Корко: «Так теперь Яценюку и Ко, тем более, выгодно уничтожить нахлебников! И никто, никому ничего не должен!

Виктория Медовая: «По 10 каждому? В месяц? Нема стока денех у пеци, нема. Следовательно, подстава.»

Юлия Корко: «Уж лучше в офисе за 3500 в месяц, но живым…»

Геннадий Асеев: «1000 в день уже обещали. Блин, как в том анекдоте: с парашютом надурили – посмотрим, как с девками будет».

Сергеи Блаженков: «Опять как лохов сделали».

20 ноября

«Ой, ребята, даже не знаю с чего начать… Только факты. Дозвонилась сегодня к нему его мама. Сказал следующее (разговор постараюсь передать дословно).

– Поздравь меня, у меня сегодня второй день рождения. Нас били ПРЯМОЙ наводкой с часу ночи и до семи утра. Сидели в бункере, зарывшись в землю с головой. Рад, что успел покакать, иначе обделал бы все штаны (привожу дословно). Перерыв на завтрак, и с 9 утра до часу дня дискотека продолжалась. Пока тихо, звоню тебе.

– Сынок, и что ты намерен делать? Ты же понимаешь, что это только начало?

– Понимаю. Пока будем стоять, хотя что дальше будет, не знаю.

– Ты же понимаешь, что ты шёл Родину защищать, но ты же взрослый, должен понимать, что нет у тебя больше Родины. Продали её за полкопейки пиндосам. Киевские власти и продали.

– Это мы уже поняли. Пусть они там лыжи мылят, сейчас мы тут немного придём в себя, подумаем, что и как, и мы им покажем!

– Кому?

– Да уродам этим киевским, которые нас на убой послали! Ладно, мам, пока, опять стрелять начинают, я в бункер пошёл. Вечером попытаемся опять дозвонится”.

Мать в шоке, в трубку мне говорит: “Ты бы слышала, КАК он говорил!” До неё видимо ещё не дошло, что она сегодня могла без сына остаться. Просто сегодня первый раз мама слышала страх в его голосе и осознание того, что его сегодня могли реально убить… Надеюсь, продолжение следует».

Наталия Фадина: «Господи, он еще не понял, что не будет у них времени прийти в себя и кому-то что-то показать? Не для того из них «добровольцев» сделали».

Жанна Сидорова: «Так вроде и ранее он под бомбежками был или я ошибаюсь?»

Ева Малыш: «Раньше бомбили, но рядом. А сегодня прямой наводкой прямо по ним».

Дмитрий Кариновский: «Хм… Если прямо по ним, значицо пристрелялись хлопчики. А посему, если вовремя не сдадутся в плен, похоронят их там».

Ева Малыш: «Отож. Сказали что дадут коридор, а чтобы ребята посговорчивей были и решения быстрей принимали, они их обстрелами настраивают на нужную волну».

Ева Малыш: «Только что вернулась с магазина. Картина маслом: под магазином валяется небритое тело в камуфляже в невменяемом состоянии и стреляет в воображаемого врага. Скоро на всех улицах страны!(((»

24 ноября

«Перевели родственника на линию фронта. Непонятно всем, что происходит. После обстрела, который длился долго – ну очень долго, двое убитых и один ранен. Доктор, что доставал раненых с поля боя сошёл с ума, сидит связанный в бункере. Те, которые погибли после массового артобстрела, жили ещё сутки. Поэтому доктор до сих пор в шоке. Родственника, после артобстрела перевели в первую линию обороны, домик отдали танкистам.

Непонятно следующее. Если вы обстреливаете территорию, вы должны её забрать иначе зачем это всё? Так нет, обстрел был, а территорию не забрали. В каждом селе свой атаман, устанавливающий свои порядки. Люди не знают куда бежать, к кому обращаться. Полная анархия. Мой родственник сказал, что он ЗАПУТАЛСЯ И ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЕТ,ЧТО ПРОИСХОДИТ!!! Собирается писать рапорт и ехать домой, хотя и понимает, что его никто не отпустит. Такие дела… Вечером созвон. Будет инфа, отпишусь.

29 ноября

«Продолжение рассказа от моего феерического долбодятла. По-другому и назвать то его никак уже не выходит. Он вчера звонил своей измученной жене, которая одна осталась на хозяйстве, выдерживает критику и косые взгляды друзей и соседей, которые до сих пор понять не могут, а чего он туда попёрся. Высосал все скудные запасы с семьи (волонтёры – суки – только печенье да халву привозят, а ему мясо, видите ли, подавай). Зимнюю одежду тоже она передавала, он в курточке службу несёт и утеплённых штанах из дома.) Передачи требует еженедельно, пополнение счёта на телефоне тоже с неё, а она работает на рынке реализатором, сами знаете какие сейчас заработки в этой сфере (стоит на носках, колготках, носовых платочках).

Так вот это чудо заявило ей вчера вечером, что он написал рапорт на ротацию, надеется в ближайшее время приехать домой отдохнуть, и так как наш «герой» последний месяц был под постоянным обстрелом, то будь добра к его приезду организовать ему квалифицированного психотерапевта ибо он морально выжат как лимон и спать по ночам не может. О том, что психотерапевт в первую очередь нужен ей, речи не идёт. Да и ещё стол накрой и всех кого он знает, позови – он о подвигах вещать будет.

Она в растерянности, что ей делать, ведь уже даже малым детям известно, что это укрормия бомбит мирное население. Сказала, если там не убили, значит тут прибьют. Вот такие дела. Я смотрю, что уже ни она, ни мать не хотят никакой ротации ибо боятся того, кто к ним приедет».

Irina Kelcheva: «Евочка, хоть твой родственник и «отрицательный герой», я стала за него переживать».

Elena Geller: «Да мне его самой жалко… Вроде не убил никого пока…»

Ева Малыш: «Что никого не убил, Елена, тут Вы абсолютно правы – их бригада вообще пока не сделала ни одного выстрела в сторону города или ополченцев. Просто кто вернётся домой, непонятно. Ему 42 года, у него вся жизнь впереди, а мучиться рядом с ним жене…

Ева Малыш: «Я если честно уже перестала понимать зачем он там. Сначала был ура-патриотизм. Потом у нас сложилось впечатление, что человеку надоело дом-работа-дом-работа – как будто в лагерь пионерский попал с военными элементами. Потом вроде как за деньги. Денег не платят, теперь стоит, как он говорит, за свою одну ему понятную правду.

Наталия Фадина: «Я сейчас матом ругаться начну!!! Он туда зачем поперся? За идеей и 10-ю тысячами? Так какого извините, жена должна его кормить и одевать? Устал он, бедолажка, измучался, полянку для него и всей шайки накрой, еще психотерапевта подай! Херой едет! Удавила бы! Кто кого кормить должен???»

Ева Малыш: «Наталия, Вы прекрасны в гневе! У нас уже мат кончился, слёзы высохли, к мысли, что родственник для нас потерян привыкли. Теперь вот он позвонил матери и сообщил, что если всё хорошо, то он приедет 6 декабря на 12 дней, а потом опять на «АТО». Т.е. это рубилово никто останавливать не собирается(((«»

Galina Sydor: «Мамы № 1, №2 и сколько их у него там! Не забывайте кормить с ложечки, подносить чарочку, завязывать шнурочки и нахваливать! И тогда послушное дитя будет и дальше послушно исполнять все, че скажет мама № NN (родина)! И послушно докладывать маме № 1 из окопов, где и сколько оно покакало».

Angel Karta: «Может тихо и спокойно провести агитацию, чтобы парнишка успокоился и пояснить, чтобы не высовывался, когда и если приедет, ибо Харьков кишит сепарами, и готовится к отходу от Украины… Не забывайте, милые женщины – дурак ласку любит

Да дать ему работу по дому, может крышу починить, может пол подлатать, главное, чтобы без работы не сидел. А параллельно грузить, грузить, на Киев накрутку делать, в башку вбивать и протолмачивать, с кем они воюют на Донбассе. Говаривала моя русская скобская прабабушка, видавшая и революции и войны, почившая, кстати, в Харькове, «жив человек — не убыток»!

Виктория Медовая: «Ева, тут у приятельницы зять после фронта на списание готовится, через госпиталь и белый билет, так вот к нему дружки с фронта захаживают, те, что на ротации. Приятельница в шоке, спрашивает его: «Вась, они все алкаши там?» –»Не, нормальные все были. Иначе никак нельзя им, никакой мозг не справится». На ротации — не просыхают. От слова совсем. Только те, кто очнулся и ищут способы откосить от возвращения».

Ева Малыш: «Знаю, Вика. У моего, по-видимому, тоже какая-то хрень на фоне алкоголизма вылазит. Пьют все безбожно. С утра стакан, в обед стакан, вечером бутылка и так каждый день.(((«

Наталия Фадина: «Он ведомый и внушаемый, поэтому ему от алкоголизма не отойти. В отпуске пить будет не просыхая и будет изводить семью, возомнив себя полубогом. Разговаривать бесполезно – у него хронический стресс в агрессию будет выливаться, а т.к. психотип у него слабый, то агрессия будет направлена на тех, кто не может дать отпор. В конечном итоге все будет печально».

2 декабря

«Как-то мой дебил бахвалился, что у них столько оружия, что как только отдадут приказ, то уже завтра они будут на развалинах Кремля отдыхать.

С воскресенья они находятся под постоянным обстрелом, и если раньше ополчение их предупреждало, когда будет обстрел (кто не в курсе у них взаимовыгодное сотрудничество))), то в воскресенье этого никто не сделал. Мало того, что не предупредили, так ещё и обстреливали конкретно их. В смысле обстрел был конкретный и конкретно по ним. Удивления было полные штаны (хорошо, что сменка есть). Обстрел длился 10 часов, после этого было затишье, которое мой горе-родственник использовал для похода в баньку. Там он обнаружил, что у него ноги налиты как у слона, и присесть ему становится всё сложнее. После бани берцы уже натягивались с трудом.

Позвонил матери, та по описанным признакам определила лимфостаз (очень плохая штука). В понедельник (не забудьте после бани) обстрел вёлся с двух часов ночи, как вы помните его перевели на первую линию обороны, а на том месте где он стоял (третья линия)теперь танкисты. Так вот этот обстрел был с двух сторон и он оказался под перекрёстным огнём. Впечатления: стоял на четвереньках, вжавшись в стену блиндажа, трусились руки и ноги, удивления опять были полные штаны, по телефону говорил с трудом – руки не держали телефон, рот плохо произносил слова, одно поняли: ТАК СТРАШНО ему никогда не было.

Сегодня он решил сходить в местный лазарет, решить проблему с ногами. За три часа ожидания к нему не только никто не вышел, ещё и наорали и прогнали (раз кровь не хлещет, значит здоров).

На вопрос матери, понимает ли он, наконец, что он пушечное мясо и никому не нужен, ответил, что теперь понимает, он теперь много чего понимает. Рапорт написан ждём 6 домой, если доживёт».

Сергеи Блаженков: «Вместо ордена поймал лимфостаз».

Денис Речков: «Если мать будет молиться, доживёт».

Виктория Медовая: «Ева, самое противное, дай им тихое место, бутылку водки и сухие штаны – через час опять Кремль брать соберутся.

Елена Васильева: «Пациент начинает поправляться».

Андрей Юджин: «Не издевайтесь, ребята! Ева, хай берет ноги в руки и валит сам без приказов, выйти можно».

3 декабря

«Свершилось чудо. Мой горе-дебил-родственник прибыл сегодня домой собственной персоной. На 12 дней. Без предупреждения. Жена стол накрыть не успела. Завтра в больницу с ногами. Думаю, в госпиталь не положат.

P.S. Денег от яценюка пока не видел».

9 декабря

«Сегодня он пошёл к врачу, смогла поговорить с женой. До этого были общие фразы, не могла понять почему. Всё банально просто: дикое психическое расстройство. Злость на всех, кто не был под артобстрелом, ненависть к любому проявлению смеха и веселья, глухая ярость по отношению к тем, кто имел неосторожность задать вопрос «а нафига ты туда попёрся» (и таких много было). Выпал из реальности, бесится оттого, что никто здесь его героем не считает, даже больше высказывают пренебрежение. Никому он со своими подвигами и нафиг не нужен.

Жена по стене тенью ходит, слово лишнее сказать боится. Говорит, если был бы автомат, то перестрелял бы всех к чёртовой матери. Не понимает, зачем это всё. В пятницу обратно в город Счастье. Ему 42, три года в Питере в ВМФ. Устоявшаяся как нам казалось психика. А что будет с теми кому по 20 лет?

Сказал, что это всё бессмысленно и Донбасс никогда не простит того ада, что им устроили».

Алёна Дорошенко: «Бедная его жена…»

Ева Малыш: «Тихонечко так сказала, что боится его безумно… Если выживет и вернётся (а его опять на три месяца отправляют!!!), жизнь её станет адом.(((»

Алёна Дорошенко: «А ведь от туда все такие возвращаются, ну может не все агрессивные, кто-то уходит в себя или начинает бухать… Жизнь испорчена и им и семье».

Андрей Рюриков: «Думаю, если он вернется… жена не выдержит, уйдет. И это будет уже ЕЕ выбор. Ведь он свой сделал, поехав убивать своих сограждан. Поддонок».

Дарья Севастопольская: «Сам же понимает, что устраивает ад жителям Донбасса, и что его не простят, и снова туда едет…((((((((( И кто он после этого?!!»

Alexey Vozgrin: «Достаточно предсказуемое продолжение рассказа. Печальное».

Ева Малыш: «Жена может уйти, а мать? Она в шоке. С пятницы на успокоительных».

Андрей Рюриков: Да, матери некуда деваться. Вот так майдан пролез в наши семьи, в нашу личную жизнь».

Антон Стадник: «А дети?»

Ева Малыш: «Дочь жены живёт отдельно, внучке пять лет. Практически не общаются с ним».

Ева Малыш: «Да и жена вряд ли куда-то уйдёт. Она на пять лет старше. Долго на рынке реализатором работает, со всеми вытекающими. Да и уйти некуда. Самое страшное для неё, это если он вернётся без рук или ног. А так наши женщины и не через такое проходили(((»

Андрей Рюриков: «Все будет хорошо, я надеюсь».

Сергей Лазуткин: «Беда в том, что этот кризис – не семейный… Все равно – пусть у них наладится все, а он придет в себя и будет любящим мужем!»

Виктория Медовая: «Погоди, Ева, а как же лимфостаз?»

Ева Малыш: «Лимфостаз никуда не делся. Закупорка внутренних вен на одной ноге. И нужно будет менять сустав на колене на другой. Ему сказали руки-ноги целы, значит годен».

Олексій Романов: «Лечить надо».

Виктория Медовая: «Его уже вычеркнула страна из списка живых. Еще год назад врачи бы орали: «Срочно! Лечить! Оперировать…»

Глеб Деркулов: «Ева! Вы ему еще скажите о таких как мы. Нас много и мы рядом с ним! Прикидываете, что с ним будет, если он рыпнется?»

Ева Малыш: «Я-то знаю, а вот он, похоже, верит, что вокруг все за едыну».

Глеб Деркулов: «Угу… Он ошибается. Очень. И он, увы, приговорил сам себя. Рано или поздно он на таких как я нарвется. И все…»

Ева Малыш: «Нам главное, чтоб не инвалид. Мама у него хроник с кучей болячек, жена маленькая и худенькая, не потаскает. На меня надежды никакой».

Михаил Аникеенко: «По сути, без надлежащего лечения и адаптации это уже, практически инвалид и таких сейчас будет много».

Анатолий Литвиненко: «Приедет, расскажет сослуживцам, может до кого дойдет…»

10 декабря

«Только что позвонила его жена и рассказала, что шли они вчера из больницы с неутешительными результатами (проблема с ногами серьёзная, лечение стоит дорого, лечить “ветерана АТО” бесплатно никто не собирается). Сегодня среда, а в пятницу уже обратно. И проходили мимо дома того волонтёра, который всё это время привозил ему передачки от жены и типа неравнодушных жителей города. И тут – о, боги! – мой дебил-родственник узнал, что этот волонтёр за это время сделал у себя евроремонт и купил новую машину. Жена говорит, видела бы ты его лицо в ЭТОТ МОМЕНТ!!! Тельняшка на груди разорвана со словами: “Я за тебя падла, там под артобстрелами сутками, а ТЫ!”

Короче ходил вечером бить морду волонтёру. Насколько серьёзны увечья у волонтёра пока неизвестно, отмывать руки от крови у вдрызг пьяного и невероятно агрессивного дебила-мужа она не решилась. Вот ждёт сегодня ментов. Позвонила – в голосе страх, ужас и отчаяние. Чем я могу помочь? Ждём развития событий…»

Жанна Сидорова: «А сама-то она едыныстка?»

Ева Малыш: «Она всегда была аполитична, с ней о политике бесполезно говорить. А что у неё внутри не знаю».

Жанна Сидорова: «Ну, мы в большинстве своём такими были, пока не клюнуло».

Лёха Беркутов: «Ну таперь ево посодют, а она отдохнет».

Ева Малыш: «Отдохнёт? Мотаться придётся похлеще, чем когда он был в АТО. Думаю никто его не посадит – лекцию прочитают и на фронт.

Станислав Михненко: «А меня червь сомненья грыз давно по поводу бескорыстности украинского волонтерства».

Наталия Шулепова: «Это просто триллер какой-то. “Понять всё” называется. Самое, страшное, что психиатров на всех не хватит

Anatoly Baydin: «Пусть лучше посидит, чем полежит. Двое летом получили повестки – отметили, подрались, покрошили мебель, сели, остались живы».

10 декабря

«Оказывается, дебил-родственник разбил костяшки в кровь об новые ворота волонтёра, оставил несколько вмятин. Милиции не будет. Волонтёр вошёл в положение и сказал, что ему понятен гнев его. Каково?))))»

Жанна Сидорова: «Волонтеру , понятно, ни милиция, ни огласка – нинафик».

Владимир Сероштан: «Просто “Илиада” какая-то!

Андрей Рюриков: «В следующий раз пусть разобьет костяшки о волонтера. Думаю, что ворота войдут в положение».

Лариса Зозуля: «Уже жду следующей серии»

Ева Малыш: «История есть, но напишу завтра, а то потеряется в ворохе новостей».

Владимир Сероштан: «Снова Ахиллес против Гектора?»

Ева Малыш: «Позвонил дядька. Рассказывает, пошли от их деревни два добровольца в Нацгвардию. Одному обещали списать алименты и задолженность по коммуналке, второму обещали хорошо платить – у него машина в кредите. Сегодня похороны. Сгорели в БТРе. Аминь.

Сергей Блаженков: «Долги остались. Напоминает “Фанфан тюльпан”.Там тоже обещали золотые горы, забирая на войну».

Алексей Савченко: «Теперь с родственников долги будут выбивать. Заработали»

Анатолий Пикалов: «Аминь».

Сергей Васильевич: «Теперь банк машину еще заберет»

11 декабря

«Вдруг кто не увидел раньше, сообщаю: костяшки мой дебил-родственник руки разбил о новые ворота волонтёра, оставив в них несколько вмятин (ворота из гофрированного металла, или как там правильно, тонкие, короче.)

Теперь о ногах. На правой разрушен коленный сустав, на левой, как оказалось не лимфостаз, а оборваны четыре мышцы. Если срочно не сделать операцию, дело закончится очень плохо. Но физическое состояние это фигня по сравнению с моральным.

Вчера этот великовозрастной дядя звонил маме и рассказывал плача в трубку, что он кожей ощущает, что его все если и не ненавидят, то по меньшей мере презирают. Разве что в спину не плюют. Директор фирмы на которой он работал, по телефону сказал, чтобы тот даже не тратил своё время, ибо для них он уже неинтересен и назад на работу его ни при каких раскладах не возьмут, несмотря на то ,что он классный спец в своей области и если бы он никуда не ходил, то лучше было бы всем. Но самое страшное разочарование его постигло, когда его лучший друг, увидев его, резко перешёл на другую сторону и постарался побыстрее скрыться, сделав вид, что он его не заметил(с первого класса вместе).

Ну а все те ,кто с ним хоть как то общался, в один голос твердят, что ему нужен психиатр.

Сегодня он в военном госпитале решает вопрос с операцией. Последней его фразой, сказанной матери, было: ” Я ничего не понимаю, как теперь дальше жить. Мама я постарел на много лет”. Ещё одна сломанная жизнь в копилке у хунты. Продолжение следует?»

Сергеи Блаженков: «Родственника Евы убивает не пуля, а слово, выпущенное из уст идеологов майдана. Псевдопатриотизм».

Ева Малыш: «В больницу положить отказались. Завтра на фронт».

Angel Karta: «Печально, конечно, но человека надо лечить! …Может теперь что-то в нем надломилось и еще не поздно раскаяться, искупить вину? Конечно, погибших не вернешь, но, может быть, еще не совсем поздно спасти душу этого несчастного? Ведь у него семья, дети».

Алексей Савченко: «Да, Ева. Печальная история… И с каждой публикацией всё печальнее… В окопы бы этих тварей, продолжающих жировать и дебильно управлять страной».

Виктория Медовая: «Ева, погоди. За час все изменилось? Вместо операции – ампу… тьфу ты! – фронт?»

Ева Малыш: «Он приехал в госпиталь, а ему велели сначала на фронт смотаться бумажку там какую-то, чтоб ему написали и только потом его возьмут на лечение. Хотя если не сделать операцию срочно может на всю жизнь остаться сильно хромым.

Андрей Юджин: «Ева, может, стоит кликнуть клич? Кто чем сможет помочь?? Может его в дурку на время положить, может еще что приделать?? Обратитесь к друзьям, знакомым! Ведь жалко балбеса!»

Юрий Отцович: «У нас есть такой ! Всё село обокрал в прямом смысле этого слова и при встрече гавкает «Слава Украине!».Также стороной обходим».

23 декабря

После долгого перерыва (ибо не было ничего интересного) продолжу рассказ о своём дебиле-родственнике. Возможно в этом году это последняя серия. Напомню: ему повезло свалить в отпуск (он думал, что это ротация, на самом деле ему сделали отметку, что отпустили по семейным обстоятельствам (типа на похороны).

Пока он висел дома, их бригаду переполовинили. Затем была двухнедельная эпопея с необходимостью лечь в больницу на операцию (оборваны 4 мышцы на ноге), которая закончилась вчера. Итог: после отпуска заставили съездить в Счастье, взять направление. Кто читал предыдущую историю знает, его там послали в пешее эротическое. Затем он принял волевое решение съездить в Башкировку и получить направления оттуда (цель – военный госпиталь и лечение за счёт государства). В Башкировке его тоже послали в пешее эротическое. Что делать дальше, он не знает.

Звонил вчера маме и кричал в трубку:” Мы здесь вообще никому не нужны! Мы пушечное мясо! Мама, что делать?” Ну мама не военные, посылать не стала, а хотелось: за слёзы, за недоспанные ночи, за литры корвалола и горсти валерьянки. Посоветовала сходить в военкомат по месту жительства, встать на учёт, что он не дезертир и идти в больницу лечиться за свой счёт. Никому из его знакомых писяй не перечислил и копейки, о нём речь не идёт вообще. Долгов как шелков, две ноги не годятся, да и с головой проблемы. Прозрение наступает, но как и все зомбаки, не хватает сил даже самому себе признаться, что его сделали как лоха. Пока так.

П.С. А ещё он рассказал, что пока ездил в Башкировку, его три раза милицейские патрули останавливали (он был в военной форме) и вместо слов благодарности(по его мнению) унижали его тем, что заставляли полностью раздеваться и делали усиленный осмотр его вещей на предмет какого-либо оружия. Оказывается это его унизило в большей степени, чем даже осознание того, что он никто (для гос-ва) и зовут его никак. Феерический дол… дон!

Марина Иванова: «Чета аж жалко дурака»

Виктор Пенсионер: «Марина, жалеть надо не его и не таких, как он… Жалеть надо близких, которые вынужденно несут ношу позора за этих ублюдков и дебилов. Покаяние от него не дождаться, да и кому оно нужно? И вот эта тварь (простите Ева что так о родыче пишу) разгромила мирную жизнь граждан, сожгла дотла жилища ни в чем не повинных людей, сделала калеками деток и пытается привить фашизм в умах подрастающего поколения… Можно продолжить, но все и так знают и понимают – этим тварям нет места на Земле!»

Жека Анурофф: «Этот еще легко отделался… Вспоминаю детскую поговорку: “Если сам ты дуралей, маму с папой пожалей…”. Родителей жалко»

Марина Иванова: «Мне родню его жалко с самого начала повествования. А он сам не производит впечатление расчетливой мрази. Задуренный, безмозглый идиот. Которым просто воспользовались мрази. Самое страшное, что вот таких вот зомбированных придурков очень много. А родителей и жену, естественно, очень жалко. Я и раньше писала об этом. Им с этим жить до конца своей или его жизни. В общем разрушенные судьбы (((».

Ева Малыш: «Небольшое уточнение конкретно по родственнику и харьковской 92-й. Их обстреливали, они не стреляли вообще. Он говорил, что у них был жёсткий приказ. Так что на нём хоть крови нет и разбитых домов. Рядом с ними стоял «Айдар», вот те по горло в крови, 92-я с ними не общалась, они всё время обколотые ходили, а когда ополченцы отвечали, то накрывало и 92-ю.

Elena Geller: «Вот потому и жалко, что крови на нём нет, просто дурак несчастный».

Виктор Пенсионер: «Женщины, любимые мои, я никого не хотел обидеть. Просто…Нет, не просто. В том то и дел что не просто писать об этом и сознавать, что… Постараюсь быть кратким , но понятым. Есть такой род войск – войска связи. Имеется ли кровь на руках связиста? Да вроде нет. Но тем не менее, сколько залпов было произведено именно благодаря связистам, ибо приказ был получен благодаря им… Причастны ли они к гибели граждан? Несомненно. И поэтому конечно больно, конечно стыдно, конечно это – ужас! Дойдет ли до этих вояк, что они натворили? Не воины, а именно вояки поднявшие руку на свой народ, не на агрессора, а свой народ? И если придет осознанность этого, то как жить с этим?!

Ева Малыш: “Вы абсолютно правы, Виктор. Никто не умаляет степень его вины и дурости и в первую очередь его семья. Виноват. Но у них логика другая у этих дебилов. Они верили в то, что им сказали – что на нас напали, или не задумывались об этом. Но теперь-то после прозрения я надеюсь, он уже туда не вернётся. По крайней мере, сам так говорит”.

Виталий Скороходов: «Таких долбодятлов сейчас огромные стада».

Anatoly Baydin: «Что сказать, не жмурить же теперь этих пришибленных… а синдром лечится переменой всего».

ОБНОВЛЕНИЕ:

10 января 2015 г.
“Вчера вечером позвонило это чудо и рассказало очень занимательную на мой взгляд историю.
Кто не знает или не помнит, его отправили с “фронта” из-за серьёзных проблем с ногами, которые до сих пор не решены. Гражданские лечить не имеют права, он военнообязанный, в военный госпиталь не берут ибо в военном билете написано “бытовая травма”. Короче, замкнутый круг. Так вот, я только вчера узнала – чтобы он “повоевал” всласть, жена вынуждена была продать всю технику из дома (телевизор, компьютер, МФУ и нетбук). Так вот он вчера сообщил, что без зомбоящика ему не жить, и вот ему перечислили какие-то деньги за службу (сколько не сказал), и они торжественно идут покупать новый телевизор. “Сюр”, скажете вы и будете абсолютно правы, моей голове всё это тоже укладывается.
На слова матери, что ему эти деньги понадобятся на лечение, ответ был следующий (передаю дословно): «Когда там ещё будет это лечение, а целыми днями лежать (ходить очень больно и долго он не может) скучно».
Жена и слова поперек сказать не может. Вот жду нового приступа свидомизма после просмотра новостей по укроТВ. Так что наша песня хороша, начинай сначала?»

Юлия Гурская: «Больше всего сержусь на его жену»
Sergey Uvarov: «Мало его рожей в дерьмо тыкали! Может, если башку или руку оторвет, а ему напишут, что споткнулся, упал, тогда дойдет, да и то вряд ли. Свидомия – болезнь, которая не лечится …
Ольга Бороденко: «Посмотрит укроновости и сразу узнает, КТО виноват в его бедах».
Сергей Васильевич: «Ломка, она такая)))
Ирина Савочкина: «Жалко дебила… может, переломается и вылечится все-таки?»

Источник  http://t-34-111.livejournal.com/351399.html