Представьте — вы сели в машину времени и перенеслись из 1992 года в 2017 год. Будете впечатлены? Уверен, что да, причём отнюдь не айфонами. Куда как сильнее впечатлят вас полные иномарок улицы и современные магазины. Если же вы включите телевизор и услышите там, что Россия экспортирует не только холодильники, стиральные машины и автомобили, но ещё и одежду, причём не куда-нибудь, а в Китай, вы наверняка решите, что Горбачёв был прав.

Однако, разумеется, ни Горбачёв, ни прочие прозападные любители «демократии» к нашим достижениям никакого отношения не имеют. Мы достигли целей перестройки вопреки стараниям ее лидеров.

Отчасти именно благодаря развитию внутреннего производства удалось резко замедлить рост цен — инфляция снизилась сейчас до невероятных еще недавно трех процентов годовых. ВВП страны, напротив, снова начал расти. Рост пока что весьма скромен, всего лишь два процента годовых, однако радует уже то, что это именно рост, а не падение и не топтание на месте. Прогнозы по росту нашей экономики также положительные, причем с оптимизмом на будущее России смотрят не только наши министры, но и международные рейтинговые агентства.

Туризм процветает. Эксперты вот уже третий год подряд называют Санкт-Петербург лучшим туристическим городом Европы: согласно их мнению, Северная столица России обгоняет Рим и прочие традиционные направления по безопасности, инфраструктуре и развитости гостиничной сети. В 2016 году Санкт-Петербург посетили семь миллионов туристов — это больше, чем все население города. Россия становится по-настоящему модной, причем одинаково сильный интерес к нам проявляют как европейцы с американцами, так и китайцы.

Наконец, строящийся небоскреб петербургского “Лахта-центра” стал самым высоким зданием Европы, оттеснив на второе место московскую башню “Федерация-Восток”. Теперь в России находятся сразу четыре самых высоких европейских здания, ближайший конкурент — лондонский The Shard — опустился на пятое место.

…А помните, с каким придыханием относились у нас ко всему иностранному 25-30 лет назад? Тогда многим казалось, будто Россия безнадежно отстала от Запада по всем параметрам и что наша вечная судьба — догонять, пытаясь занять хотя бы предпоследнее место.

Однако парадокс состоит в том, что лозунги идеологов перестройки успешно воплотились в реальную жизнь лишь после того, как наши власти перестали следовать их советам. России советовали во всем подчиняться Западу — мы начали проводить самостоятельную политику. От нас требовали поставить во главе страны какую-нибудь прозападную фигуру — мы выбрали пророссийскую. Нам рекомендовали перепрофилировать танковые заводы на выпуск сковородок — мы продолжили выпускать танки.

В девяностые годы, когда друг Билл улыбался другу Борису, мы питались одними макаронами и с ужасом смотрели репортажи “600 секунд”. Сейчас, когда американские политики самого высокого ранга дружно называют Россию “врагом номер один”, наши дела обстоят не в пример лучше.

Со стороны может даже показаться, будто дружба с Западом приносит нам сплошные несчастья. Полагаю, однако, что разгадка заключается вовсе не в отношениях России с теми или иными государствами. Гораздо важнее то, что происходит внутри наших собственных границ.

Вторая половина восьмидесятых и все девяностые стали периодом бесконечных реформ: мощный ветер перемен выдувал из страны всю почву, на которой могло бы прорасти что-то новое. В нулевые в Россию пришла относительная стабильность, а вместе с ней и изменения к лучшему, которые не могут не замечать уже даже самые ортодоксальные скептики.

Столыпин сказал в 1907 году: “Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней Poccии”. Сейчас, в 2017-м, мы можем констатировать его правоту — стабильность действительно изменила Россию до неузнаваемости. Пожалуй, если бы я перенесся на машине времени из 2000 года в наши дни, я был бы поражен прогрессом, которого мы достигли за это время.