Неизменное восхищение интеллигенции вызывают пьесы Чехова «Чайка», «Три сестры», «Дядя Ваня», «Вишневый сад», «Иванов». Он провозглашен классиком, глубоко гуманным, художественно изысканным драматургом.

Но где у него по-настоящему положительные герои, т.е. люди, служащие нации, работающие на ее благо? Неужели во времена Чехова их не было?

Вот персонаж «Трех сестер»  Андрей Прозоров  говорит: « Город наш существует уже двести лет, в нем сто тысяч жителей и ни одного, который не был бы похож на других, ни одного подвижника ни в прошлом, ни в настоящем, ни одного ученого, ни одного художника, ни мало-мальски заметного человека, который возбуждал бы зависть или страстное желание подражать ему… Только едят, пьют, спят, потом умирают».

Во всех пьесах Чехова какие-то одинокие люди, тоска существования, самоубийства, гибель сада и всего прекрасного. Сколько же в его пьесах исторической неправды, антинационального взгляда на русскую жизнь.

Города не появляются просто так, нужно сначала освободить от неприятеля территорию, построить посад или даже крепость, проложить дороги, начать хлебопашество, чтобы было чем кормиться.

***

И русская культура оставила множество свидетельств подвижнического, дерзкого, активного труда, чего стоит продвижение землепашества и даже садоводства в Сибирь. Строились дома с резьбой, с затейливыми ставнями и светелками, церкви, развивалась иконопись, сочинялись прекрасные былины, старины, сказы, песни, светло и звонко пели хороводы. Но не видят этого герои Чехова.

Не любит Чехов русскую жизнь, и даже русский климат!  У него в пьесах всегда лето, тепло, вольготная, праздная жизнь за городом. Между тем, в России полгода стоит зима, и писатель должен это знать.

Пушкин, любящий Россию и никуда из нее не выезжавший, писал: «Мороз и солнце – день чудесный», «Здоровью моему полезен русский холод»… У нашего народа есть множество песен, сказов, старин, былин, прославляющих природу, наш климат и даже русскую бурю, ее грозные проявления, «Ревела буря, гром гремел»…

В то время, как врач А. Чехов обнаружил в себе таланты сумрачного драматурга, Россия бурно развивалась: промышленность, наука, культура, транспорт. Бурно развивалось русское национальное самосознание. Это фиксировали публицистика, литература, философия. Но это А. Чехова занимало мало, его главный герой денационализированная дамочка, неврастеничная барышня, сбивая с толку и оторванная от своих русских корней западническим образованием.

Мужчин положительных в окружающей жизни А. Чехов не видит, многие у него почему-то хотят застрелиться и стреляются. (Войницкий: «В такую погоду хорошо повеситься…»). Минорный кураж царит во всех пьесах доктора А. Чехова. Вызван он только одним: оторванностью А. Чехова от русской жизни.

Как прав был М. О. Меньшиков, когда писал, какие ужасные последствия для России имеет западнически воспитанная интеллигенция. Но этой темы доктор Чехов не касается, виноваты у него люди, которые придерживаются чувства долга и ответственности. Любовь всегда права – проповедовал А. Чехов, так и не создавший сам прочной семьи.

***

И этим очень восхищалась денационализированная публика на чеховских пьесах, очень Чехова ценили упыри – революционеры, неоднократно Чеховым восхищался Ленин.

Посмотрев спектакль «Дядя Ваня», погромщик России сказал: «Замечательный автор, замечательные слова, замечательные артисты». Что же картавому русофобу понравилось в пьесе? Понравились слова Астрова: «Да сама по себе жизнь скучна, глупа, грязна»… И далее: «Вообще жизнь люблю, но нашу жизнь уездную, русскую, обывательскую терпеть не могу и презираю ее всеми силами моей души».

А вот отношение Астрова к народу: «Мужики однообразны очень, неразвиты, грязно живут, а с интеллигенцией трудно ладить. Она утомляет. Все они, наши добрые знакомые, мелко мыслят, мелко чувствуют и не видят дальше своего носа – просто, напросто глупы. А те, которые поумнее и покрупнее, истеричны, заедены анализом, рефлексом. Эти ноют, ненавистничают, болезненно клевещут»…

Между прочим «однообразные» мужики имели и кормили огромные семьи, создали самое северное в мире земледелие, поставили города и посады на Урале, в Сибири, в Америке и Центральной Азии и были не только великие труженики, но по праздникам и великие певцы и плясуны. Кто любит свой народ – тот знает. А насчет глубины чувств народа А. Чехову не плохо бы поучиться их изображению у Достоевского, Некрасова, Лескова.

***

Кроме Чехова, есть и еще драматурги, которые изображали людей в действительно невыносимых условиях. Эти люди боролись, влекомые своей верой и национальным чувством. А если взять древнегреческих героев Софокла, Эсхила, чьи произведения являются образцами драматургии, то мы увидим чудовищное падение образов и измельчение людей. Чехов внес в это большой вклад. Его современниками были генерал Скобелев, генерал Кауфман, Муравьев-Амурский – великие люди, несшие цивилизацию и русскую культуру в безбрежные пространства Евразии. Сколько героизма, беззаветного патриотизма было проявлено русскими в исследовании Азии, и ее административном устройстве. Эта великая страница нашей истории практически неизвестна обществу, вроде просто так этот огромный регион мира вошел в состав России. Замалчивание великого подвига русского народа в развитии Средней Азии и Памира – еще один факт русофобии.

Исследовали Арктику А. Колчак, С. Макаров, В. Седов, лихорадочно строились железные дороги, росли города, а чеховские герои все спали. Скучали, стрелялись, иногда попадали в палату № 6. Поэтому А. Чехов не мог не нравиться недругам России, а так же ее недоумкам.

Тоска бесцельного существования, которую любовно описывал Чехов, вызвана только одним: денационализированностью образов Чехова, который не видел и не хотел видеть русских патриотов, воцерковленных и одержимо работающих на благо России. Поэтому А. Чехова, порядочного человека, но литератора  весьма средних дарований, и канонизировали русофобы, захватившие власть в 1917 году. Размышления о Чехове нужны, потому что это не дела минувших дней.

Лучший театр в центре Москвы властолюбивые актеры разорвали на две части: одна носит имя Чехова, другая – Горького. Ограниченные люди были счастливы. Какая принципиальность, какой демократизм! Но на самом деле это безрусская принципиальность, безрусская демократия.

Потому что оба литератора принципиально денационализированы.

Кроме того, Чехова изучают в школе, его именем названы улицы, станция метро, поставлен памятник. Тогда как русские национальные мыслители, современники Чехова, не имеют даже скромных мемориальных досок. А ведь и М. Катков, И. Ильин и другие работали и жили в центре Москвы, в зданиях, которые стоят и поныне.

Источник